H.I.V.E. Гранит
Шрифт:
– Кондратьев! Где Кондратьев? – донесся до уха прапорщика чей-то громкий крик.
– Там! В пулемётном! – кто-то сдал прапорщика.
Через минуту рядом с ним стоял рядовой из отделения связи с «дипломатом» за спиной – батальонной радиостанцией.
– Товарищ прапорщик, вас в штаб зовут! По рации вызывали-вызывали, а вы молчите.
Прапорщик про себя матюкнулся и матюкнул старлея, из-за суеты и криков которого совсем позабыл про штатный «арбалет». Вещь старенькая, но другой для него
– Уже иду. Цаплин, за пулемёт.
– Есть!
В штабе к тому времени собрались все ответственные лица, включая командира спецназа и его зама. Что примечательно, все были без противогазов, один только прапорщик тут выделялся своей резиновой мордой.
– Сними ты свой га***н, - подмигнул ему Комов. – Анализаторы не нашли в воздухе ни единого намёка на отравляющие газы или иное опасное вещество. А запах, скорее всего, принесло из леса, где какие-нибудь гражданские провода обжигают.
«Это, какие же бухты нужно притащить, чтобы даже до нас дотянуло вонью?», - удивился про себя Кондартьев. И тут на него посмотрел начальник штаба, капитан Новожилов, принявший командование на время отсутствия командира «точки».
– Ты почему на связь не выходишь? – набросился на прапорщика он, потом увидел у подчинённого отсутствующую рацию и не сдержался, приложил от всей души по-матушке.
– Виноват, забыл.
– Ты командир отделения, Кондратьев! Лучше бы ты голову свою забыл!
– Я Семёновым в пулемётчики записан. Оружие уже получил, позицию занял, а пулемётчику радиостанция не положена, потому и вылетела она из головы, - контрактник отмазался в лучших традициях российской армии.
– Какой пулемётчик, мать твою? – вызверился капитан. – Ты разводящий, мать твою, ра-зво-дя-щий! И командир караульного отделения! Твое дело командовать и контролировать, мать иху!
– Вы это Семёнову скажите, тащкапитан, - спокойно ответил прапорщик. – Раз вписали меня в штатку пулемётчиком и по тревоге выдали пулемёт, то и действую я согласно инструкции.
– Я с Семёновым ещё поговорю, - пригрозил собеседник.
«Извини, Сашок, но сам виноват, а я молчать и под дурачка косить не люблю», - мысленно извинился перед старшим лейтенантом Кондартьев.
– Товарищ капитан, давайте к делу перейдём, - вклинился в капитанский разгоняй Комов. – И прапорщика отпустим на его позицию, пусть командует. Тут есть кому в кабинете сидеть и принимать решения, а прапор пусть топает туда, где от него больше пользы будет.
Капитан обжог говорящего злым взглядом, но моральную трёпку закончил.
– Итак, товарищи офицеры и прапорщики, - уже более спокойно произнёс он, - ситуация на этот час такова. У нас отсутствует связь с командованием, нет электричества, в эфире одни помехи и работать возможно только в пределах видимости…
«И нахрена ты тогда орал тут про радиостанцию?», - хмыкнул про себя Кондратьев.
– … из-за тумана видимости тоже нет, мы даже не знаем, что творится на поле перед нами. Плюс, этот странный запах, от которого голова кружится. Анализаторы ничего не нашли в воздухе, но чёрт знает какую гадость могли на нас выпустить…
«Что ж вы тогда все свои га***ы, как назвал Комов, поснимали?», - прокомментировал про себя речь капитана Кондратьев.
– … капитан Комов отправил десять минут назад отделение разведки на бронеавтомобиле, но связь с ними прервалась почти сразу же, как только они удалились на триста метров в туман. Но по звуковому сигналу они передали, что с ними всё в порядке, проблемы именно на линии…
«Ага, подудели в автомобильную дуделку, чтоб ты не сильно сикал. Сам-то до такого не догадался бы ни в жизнь», - забавлялся прапорщик в мыслях.
– ... ещё… - тут капитан замолчал и пошатнулся, чтобы не упасть ему пришлось ухватиться за край стола.
– Товарищ капитан? – настороженно спросил его старший лейтенант Евдокимов, из связистов. – Всё в порядке?
– Да, нормально. Голова закружилась. Наверное, после суток бессонных и этой нервотрёпки на ней так сказалось.
– Укол могу сделать или пару таблеток дать, если нужно, - предложил Филиппов, майор иначальник медицинской части на точке.
– Ещё колоться не хватало, - отмахнулся от него капитан. – Само пройдёт. Итак…
Его слова прервала автоматная очередь, донесшаяся с улицы, потом ещё одна и ещё. Один автомат вдруг резко замолчал, зато включились сразу два, за ними ещё один. И… два ствола резко умолкли.
– К бою! – рявкнул Комов. – Всем от окон отойти! Прапорщик, за мной!
Кроме как Кондратьева и заместителя Комова больше прапорщиков в кабинете не было. Определяться, кому предназначался приказ, никто не стал, и оба микрогенерала рванули прочь из кабинета.
– Ты куда? Да ещё без оружия? – притормозил Кондратьева спецназовец на первом этаже.
– Пулемёт на позиции стоит, а у меня вот, - прапорщик достал пистолет и передёрнул затвор, направив пистолет в пол.
– Пукалка модернизированная, - невежливо отозвался в адрес ПМ Комов, - из неё только застрелиться.
– Дашь мне прямо сейчас что-то получше? – с раздражением бросил ему тот в ответ.
– Не заводись. Нет тут ничего, а так дал бы.
Между тем стрельба усилилась, а когда три человека выскочили на улицу, то раздался хлопок и шипение, которые сопровождают вылетевшую из направляющего тубуса реактивную гранату.