Хач
Шрифт:
Второй. Моя программа состоит всегда из двух частей. Первая – это сербские танцы. Есть часть зрителей, которая хочет у себя дома увидеть нечто экзотическое. Большинство жителей Земли ничего не знает о моей стране. Так сложилась ее история. Поэтому я в угоду их любопытству показываю себя экзотической птицей. Заканчиваю всегда национальными танцами той страны, куда я приехал. Например, если выступление в Штатах, то я начну с сербских, продолжу русскими, потом европейскими. Но закончу точно американскими.
Первый.
Второй. Нет, сначала индейскими, потом регги. Если бы в войне победило коренное население, то конечно, я закончил бы индейскими. Я показываю, что пробовал многое, но больше всего по душе мне пришлось ваше, дорогие хозяева.
Первый. А как же вы выступаете на родине?
Второй. Там я начинаю сербскими и ими же заканчиваю, в середине другие национальности, чтобы показать: я помнил о своих корнях, я пробовал многое, но вернулся к корням.
Первый. А вам самому какие танцы больше нравятся?
Второй. Если хочешь нравиться многим, ты должен прежде всего отказаться от своих интересов. И чем большему количеству людей нужно понравиться, тем меньше остается на свой интерес.
Сцена седьмая
Хач
Комната полиции при московском вокзале. Черный прожженные в нескольких местах лавки, плакаты кажутся старше стен. Множество людей всех рас и мастей. Кто лежит в углу, кто прислонился к стене.
Среди прочих Мансур и Тамаз. Рядом с ними Катя: смотрит на потолок, громко дышит.
Тамаз. Девушка, тебе плохо, что ли? А?
Катя. Вы говорите по-русски?
Тамаз. Конечно, говорю. Здравствуйте.
Катя (начинает реветь). Меня не пускают домой.
Тамаз. А! Не реви, не реви! Смотри сколько нас? Кого пускают, они не хотят, кого не пускают, они тоже не хотят. Нет гармония в мире.
Мансур. Поняла. Да?
Катя (продолжает реветь). Ой.
Тамаз. Не бойся, девушка. Воды будешь? Чистая вода. Из киоска, не из крана.
Катя. Спасибо.
Тамаз. Меня Тамаз зовут, а этот Мансур. Он брат мне. Не родной, но брат.
Катя. Очень приятно. Катя.
Мансур. И мне приятно.
Тамаз. Куда хочешь-то?
Катя. В Россию, домой, к маме хочу.
Тамаз. Так мы же в России! Москва!
Катя. В Россию, в мой город! У меня русский паспорт в чемодане. Чемодан украли-и… А загран закончился, пока я с пересадками через Гонконг и Сеул почти неделю летела. Меня отсюда не выпустят домой… Они меня в консульство…
Тамаз. А где консульство?
Катя. В Сиднее.
Тамаз. Где?
Катя. В Австралии. На другом конце Земли, на краю Земли…
Мансур. На край Земли пошлют, сказка прям.
Тамаз. Не, не пошлют. Тут никого не пошлют. Тут поговорят, поговорят, а потом говорят: «Да иди, хач, чтоб больше на вокзале не ошивался без регистрация».
Мансур. Для порядка это, так просто. Чтоб порядок был, чтоб пугать нас. А на край света… не…
Катя (перестает всхлипывать, пьет воду). А вы казах?
Мансур. Ты чё! Таджик я! Таджик! А Тамаз вообще абхаз. Если б я казах был, я б сюда не поехал ни за чё!
Катя (рассеянно). Почему это?
Мансур. У меня страна бедная, богатый был, не приезжали бы. Казахи сюда не едут. Государство дает все, кредит, все дают, обеспечивают всем. Кто там работает, у кого денег много, в комнате сидит там, делает с компьютером, работает. Они там даже вышеобразованные есть. Ты вот, Катя, вышеобразованная?
Катя. Да. Вышеобразованная.
Мансур. Счастливая ты. Я вот тоже хотел бы быть вышеобразованным. Но нельзя, работать нада. Даже школу нельзя покончать было. В пятом классе школа кончился, ездить надо было далеко. Отец говорит: «Работай, а то и так ешь быстро».
Катя. Почему быстро? Много?
Мансур. Да не, немного. Быстро. Отец говорил: быстро сглотишь все, не заметишь, сыт не будешь. А медленно ешь, наешься. Меньше еды тогда нада.
Катя (с интонациями Себастьяна). Понятно. Вы, наверное, думаете, вам не повезло с родиной…
Мансур. Как не повезло? Везло нам, очень везло. У нас тепло, у нас к отца уважение. У нас пить, курить нельзя, потому что стыдно, Аллах видит. У нас язык какой красивый. Какой красивый таджикский язык! У вас тридцать три буквы язык, а у нас тридцать девять, какой богатый таджикский язык! Ты знаешь какой еще язык, кроме русский?
Катя. Знаю.
Мансур. А какой самый красивый? Который знаешь или который русский?
Катя. Я не знаю… Наверное, русский.
Тамаз. Да, я тоже думаю, абхазский самый красивый, мама красивее всех говорит. И горы у нас белые, небо синие, озеро зеленое. Самое красивое озеро в мире, Рица озеро.
Катя. Да, я слышала, что там красиво…
Тамаз. А ты где была? Красиво?
Катя. Да, красиво. Цивилизованно. Только я пожалела на это жизнь тратить.