Хадамаха, Брат Медведя
Шрифт:
– Так вот, Пыу… – верховная жрица Айбанса приблизила свое лицо вплотную к нему, и с руки ее сорвался новый клуб Пламени, с силой ударив сотника в живот. – Я буду продолжать это делать, пока ты не сумеешь внятно объяснить мне, что здесь произошло. Ты же сотник – тебе и ответ держать!
Свиток 30,
где герои уходят в даль на фоне восходящего солнца, могущественные силы строят свои планы, и могла бы играть красивая прощальная музыка
Сейчас, когда погасли пожары, видно было, что небо над их головами уже начало сереть, как всегда бывает перед
– Почему жрица сказала, чтоб мы уходили? – чуть не со слезами в голосе выдохнул Донгар, глядя на цепочку следов, ведущую от границ тайги к ледяным стенам города. Отпечатки босых женских ног мешались с отпечатками тигриных лап, и все это перекрывала широкая полоса – будто кого-то тянули волоком. – Ведь мы же сражались вместе! Мы же… почти подружились!
– А ты рассчитывал, что мы дождемся Снежную Королеву, расскажем ей, как ее личный Советник тринадцать Дней держал здесь в подземелье Рыжий огонь, готовясь захватить ее в плен, а власть Храма и Голубого огня свергнуть? Королева будет долго нас благодарить, уравняет черных шаманов в правах с белыми, Хакмара вернет в родные горы, отречется в пользу Аякчан от Ледяного трона, а меня сделает капитаном храмовой команды? – не отрывая глаз от стен города, ровным голосом спросил Хадамаха.
– Ну, от трона она, может, и не отречется, однако… – виновато косясь на Аякчан, пробормотал Черный.
Хакмар, Хадамаха и девочка дружно поглядели на него, потом так же дружно вздохнули и покачали головами.
– Вот потому, что мы с этой жрицей почти подружились, она и велела нам уходить, – сказала Аякчан. – И когда ж ты поумнеешь, Донгар?
– У нас вон Хадамаха умный, – обиженно буркнул черный шаман и тут же оживился: – А правда, однако! Мы ведь этому Советнику все поверили – и я, шаман черный, и девочка-жрица. Только ты догадался! Да еще и с Алтын сговорился…
Хадамаха безучастно кивнул – похвала не радовала. В душе было только гулкое опустошение.
– Люди… за всеми бедами Среднего мира всегда стоят люди. И справляются с ними тоже люди. Калтащ сказала – понадобится не медведь, а человек. А люди думают. И договариваются. И город остается целый. Ну, почти целый… Даже памятник основателям уцелел! С рожей Советника…
Донгар шагнул вперед и положил Хадамахе руку на плечо.
– Он ведь не погиб, – сказал он, как-то сразу догадавшись, о ком думает Хадамаха, – Богдапки… Может, ему там, в Нижнем мире, даже лучше будет – здесь-то он окаменел бы скоро. И он вернется. Все возвращаются. Уходят в Нижний мир, потом снова в Средний, некоторые – даже в Верхний, и опять по кругу… Великая река – она везде течет. – Он вдруг усмехнулся. – Что бы там ни говорили жрицы…
Хадамаха оглянулся в удивлении – вот всегда с Донгаром так, то вроде дурак дураком, а то…
– Значит, и Советник вернется? – с сомнением переспросил он.
– Конечно. Когда-нибудь, – безмятежно кивнул Донгар. – Правильно все должно быть. Если плохие не станут возвращаться, и хорошим тоже ходу не будет. Ай-ой – кто плохой, кто хороший? Может, у Советника в следующий раз все совсем по-другому сложится. У нас же сложилось.
Хадамаха
– Нам… Надо разойтись, – пробормотал он. – Вместе нас гораздо легче отыскать, уж вы мне поверьте… Как стражнику… И как медведю…
– Думаешь, будут искать? – тоскливо спросил Донгар.
– Обязательно будут, – вздохнул Хакмар. – Надо расходиться… – он искоса глянул на Аякчан и тут же торопливо отвернулся.
– Конечно, надо! – звенящим от сдержанных слез голосом отчеканила девчонка. – Югрскую землю мы спасли, Советника и его храм уничтожили, до черной воды никто больше не доберется. Вон… – она кивнула на сереющие предрассветные небеса. – Завтра – новый День. Всем по четырнадцать исполняется. Так что мы – люди взрослые, совершеннодневные. Теперь мы друг другу совершенно не нужны!
Снежная Королева поправила на голубых волосах золотой обруч:
– Надеюсь, вы понимаете, жрица Кыыс, всякие разговоры о том, что личный Советник Королевы устраивал какие-то заговоры против Храма – совершенно неуместны?
– Понимаю, Ваша Снежность, – Кыыс казалось, что лицо у нее сделалось каменным. Как у того игрока в мяч, что остался там, в подземелье. Она содрогнулась и тут же заставила себя подавить дрожь. Дочь Голубого огня должна быть тверже любого камня.
– Будем считать, что он погиб… ну-у… скажем, спасая Югрскую землю… От козней черного шамана! – Королева поглядела на Кыыс, явно ожидая одобрения. Та вежливо покивала.
– Вот и прекрасно! В остальном же ваши действия заслуживают всяческой похвалы. Вы, кстати, знаете, что настоятельницу вашего храма переводят? Да-да, – она подтверждающе покивала, еще раз поправляя обруч на пышных волосах цвета сапфира. – Чтоб не путала больше, кто ее начальство. Сейчас, правда, она клянется, что Советник ее обманул и она была уверена, что Храму известно о его экспериментах с подземным Огнем. Но как-то это все звучит… – Ее Снежность поморщилась, – …неубедительно. И что у некоторых жриц за страсть – чем делать карьеру честным и преданным служением Храму, устраивают заговоры против вышестоящих? – голос Королевы был полон искреннего негодования. – В любом случае вашей бывшей начальнице придется теперь отправиться в какое-нибудь мелкое стойбище на берегу Океана, а уж там… – Королева пожала плечами. – Она ведь уже не молода, да и практическую работу с Голубым огнем давно поручала младшим жрицам, верно? Всякое может статься – для жриц кладбищ не бывает. Ну а здешнему храму нужна новая, энергичная настоятельница…
– Здешний храм… Разве он сохранится? – неуверенно переспросила Кыыс.
– Обязательно! Полагаю, это будет даже весьма важный храм – для будущего Сивира. Хоть Советник во многом и заблуждался, но намерения-то у него были самые лучшие! Он искренне хотел блага Сивиру! А пока энергия молодых сдерживается этими старыми корягами-верховными, о каком благе может быть речь? Жаль, что все материалы Советника пропали… – Королева покосилась на Кыыс.
– Как есть пропали, Ваша Снежность, – снова каменея лицом, подтвердила та.