Halo. Падение Предела
Шрифт:
– Подъем ног. – Мендез продолжал выполнять упражнения, словно был машиной. Словно он всех остальных считал машинами.
Джон уже просто не мог пошевелиться, но он понимал, что его опять ударят шокером, если он остановится. Он пытался продолжать – надо было двигаться. Его ноги дрожали и казались ватными.
– Отдыхайте! – наконец прокричал Мендез. – Инструкторы, принесите воды!
Военные выкатили тележки, груженные бутылками с водой. Джон схватил одну и сделал глоток. Жидкость оказалась теплой и чуть солоноватой на вкус. Но мальчика это не смущало. Это была самая вкусная вода в его жизни.
Пытаясь отдышаться, он повалился на траву.
Солнце уже поднялось. Было тепло. Встав на колени, Джон позволил поту стечь с себя тяжелым дождем. Затем он медленно поднялся и оглядел остальных детей. Они сидели на площадке, держась за бока. Никто не разговаривал. Их одежда промокла насквозь. Среди них не оказалось никого, кто был бы знаком Джону по школе.
Итак, он оказался один среди чужаков. Он задумался над тем, где сейчас его мама и что…
– Отличное начало, кадеты, – сказал им Мендез. – А теперь бег. Подъем!
При помощи дубинок инструкторы направляли детей, словно стадо. Они побежали по мощеной дорожке, ведущей через плац мимо бараков. Казалось, этот марафон никогда не закончится – они бежали вдоль реки, потом через мост, затем мимо трассы аэродрома, с которой взлетали реактивные самолеты.
Миновав посадочную полосу, Мендез заставил их бежать по петляющей каменистой дорожке.
Джон хотел понять, что с ним произошло, как он попал сюда и что будет дальше, но его мысли путались. Его сознание полностью затмевало чувство грохочущей внутри него крови, боль в мышцах и голод.
Они выбежали на площадку, вымощенную гладкими каменными плитами. Посреди нее возвышался флагшток, на котором развевалось знамя ККОН: синее поле, украшенное звездами и с Землей в уголке. На противоположном краю площадки Джон увидел здание с фестончатой крышей, белыми колоннами и длинным рядом ступеней, ведущих к входу. На арке над дверями были выведены слова: «Военно-космическая академия».
На верхней ступеньке стояла женщина, поманившая их к себе. Она была в одной только белой простыне, которой обмотала тело. Джону женщина показалась старой и в то же время юной. Затем он заметил сгустки света, кружащие над ее головой, и понял, что перед ним ИИ. Он видел их в фильмах. Она не имела плоти, но все же была реальна.
– Отличная работа, старший инструктор Мендез, – произнесла женщина звонким, мягким, словно шелк, голосом, а затем повернулась к детям. – Добро пожаловать. Меня зовут Дежа, и я стану вашим учителем. Прошу, заходите. Урок начинается.
Джон громко застонал. Его поддержало ворчание еще нескольких ребят.
ИИ отвернулась и пошла к дверям.
– Конечно, – сказала она, – если вам не хочется идти на занятия, вы можете остаться и продолжить свою утреннюю гимнастику.
Джон со всех ног помчался к лестнице.
Внутри царила прохлада. Перед каждым из детей лежал поднос с крекерами и пакетом молока. Джон тут же захрустел твердым точно камень печеньем.
Он чувствовал себя настолько усталым, что ему хотелось уронить голову на парту и уснуть, но тут Дежа начала рассказывать о сражении, в котором три сотни солдат бились против нескольких тысяч персов.
Посреди класса возник голографический пейзаж. Дети стояли среди миниатюрных скал, холмов и позволяли иллюзорному морю плескаться под своими ногами. Отряды людей, размерами не больше игрушечных солдатиков, маршировали, направляясь к узкой полоске земли между крутыми скалами и морем. Как пояснила Дежа, это место называлось Фермопилы. Тысячи воинов шли навстречу трем сотням, охранявшим проход. Люди сражались: ломались щиты и копья, сверкали мечи, лилась кровь.
Джон не мог отвести взгляд от разворачивающегося представления.
Дежа рассказала им, что эти три сотни были Спартанцами и что лучших воинов еще не рождалось. Их учили сражаться с самого раннего детства. Они были непобедимы.
Восторженно Джон наблюдал за тем, как голографические Спартанцы убивают персидских копейщиков. Он доел свои крекеры, но был по-прежнему голоден и поэтому стащил несколько штук у девочки, сидевшей рядом с ним, когда та отвернулась, и сжевал их, продолжая следить за бушующим сражением. В животе у него все равно урчало и бурлило.
Когда же обед? Или они уже пообедали?
Персы не выдержали и бросились бежать, а Спартанцы остались стоять на поле. Дети развеселились. Они хотели посмотреть снова.
– На сегодня все, – сказала Дежа. – Мы продолжим завтра, и я покажу вам волков. Но сейчас вам пора отправляться на игровую площадку.
– Игровую площадку? – спросил Джон.
Это было просто восхитительно. Наконец-то он мог просто забраться на качели, расслабиться и немного подумать. Мальчик, как и все остальные кадеты, выбежал из класса.
Снаружи их уже ждали Мендез и инструкторы.
– Время отправляться на площадку, – сказал Мендез, знаком подзывая к себе детей. – Это небольшая пробежка. За мной.
Небольшая пробежка обернулась кроссом в две мили. А игровая площадка не была похожа ни на что, ранее видимое Джоном. Она представляла собой лес двадцатиметровых деревянных столбов, между которыми были натянуты веревочные сети и мосты; они раскачивались, пересекались друг с другом. Все это казалось каким-то воздушным лабиринтом. Здесь были скользкие столбы и канаты для карабканья. Были качели и шатающиеся платформы. Были переброшенные через блоки тросы, к концам которых кто-то привязал корзины, выглядящие достаточно прочными, чтобы в них можно было поднять взрослого человека.
– Кадетам, – приказал Мендез, – построиться в три колонны.
Инструкторы приготовились пустить в ход свои дубинки, но Джон и остальные дети уже построились без возражений и суматохи.
– Каждый из пятнадцати рядов станет отдельной командой. Первый кадет в ряду получит обозначение «боец один», – произнес Мендез. – Второй – «боец два» и так далее. Если вы чего-то не поняли, говорите сейчас.
Никто не ответил ему.
Джон поглядел направо. Ему устало улыбнулся мальчишка с волосами песчаного цвета, зелеными глазами и очень смуглой кожей. На его костюме было выведено: «Самуил-034». В том же ряду позади него стояла тощая девчонка «Келли-087». Она оказалась более рослой, чем Джон, а ее волосы были окрашены в синеватый цвет. Казалось, она не слишком рада видеть Джона.