Халтура
Шрифт:
Подземье начинается сразу за пределами привычных транспортных и коммуникационных сооружений, где участки стен и потолка регулярно обваливаются и куда разумный человек не полезет. Чем дальше, тем холоднее, темнее, опаснее и оживленнее становятся туннели.
Там живут твари — самые разнообразные.
Визит в Подземье скорее напоминает самоубийство, чем разведку, и те, кто туда отправляется, явно хотят исключить себя из генофонда человечества. Повторюсь: умные люди туда не ходят.
Гард
Я прошептал слово, направил немного энергии, и мой амулет начал источать мягкое бледно-голубое сияние, которое слегка разгоняло мрак — достаточно, как я надеялся, чтобы видеть, куда идешь, но недостаточно, чтобы выдать нас. В качестве дополнительного источника света Гард извлекла из вещмешка небольшой фонарик с красным фильтром. Я почувствовал себя лучше. Под землей свет не менее важен, чем воздух. Следовательно, Гард знала, что делает.
Подсобный туннель, в котором мы оказались, окончился рядом ветхих помещений, служащих промежутками между нынешними фундаментами и дорожной насыпью. Мыш шел первым, сразу за ним следовал я с посохом и амулетом. Гард прикрывала тылы, шагая легко и осторожно.
Мы шли минут десять, проникая сквозь малозаметные дверные проемы, в какой-то момент миновали туннель, затопленный ледяной стоячей водой, глубиной не менее полутора футов. Дважды спускались вглубь, и я начал тревожиться по поводу обратной дороги. Спелеология — сама по себе опасная штука, а мы вроде как вели охоту.
— Этот гренделеныш, — произнес я. — Расскажи мне о нем.
— Тебе ни к чему это знать.
— Очень даже к чему, — возразил я. — Если хочешь, чтобы я помог тебе, придется помочь мне. Расскажи, как мы справимся с этой тварью.
— Не мы, — ответила она. — Я. Вот и все, что тебе следует знать.
Немного обидно, когда тебя держат в неведении. Разумеется, я и сам сотни раз так поступал с людьми — в основном чтобы защитить их, — однако раздражения это не умаляет, разве что добавляет иронию.
— А если вместо этого он прикончит тебя? — возразил я. — Мне бы хотелось иметь хоть какую-то подсказку, на случай если он кинется за мной и девушкой и придется с ним драться.
— С этим проблем не возникнет.
Я остановился и повернулся к ней.
В ответ она посмотрела на меня, подняв брови. Где-то поблизости капала вода. Над головой что-то слабо грохотало, возможно, линия подземки.
Гард недовольно сжала губы и кивнула, уступая.
— Это потомок Гренделя.
Я снова зашагал по туннелю.
— Вау. Что, того самогоГренделя?
— Очевидно. — Гард вздохнула. — Прежде чем Беовульф сразился с ним в Хеороте…
— Грендель? — переспросил я. — Беовульф?
— Да.
— И все было прямо как в легенде? — не унимался я.
— Близко к тому, — ответила Гард, в ее голосе появились нетерпеливые нотки. — Прежде чем Беовульф сразился с ним, Грендель успел захватить несколько женщин, в свои прежние визиты. Он использовал их, чтобы размножиться.
— Фу, — сказал я. — Но кажется, сейчас от этого есть мазь.
Гард одарила меня мрачным взглядом:
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
— Кроме шуток, — сказал я. — Просто спросил.
— Ты уже знаешь все, что может потребоваться.
Я проигнорировал ее слова и крывшийся в них намек. Хороший частный сыщик — в первую очередь профессиональный задаватель вопросов. Если продолжать спрашивать, в конце концов получишь некий ответ.
— В пабе были перебои с электричеством. Эта тварь использует магию?
— Иначе, чем ты, — сказала Гард.
Видите? Ответ. Неясный, но ответ. Я не сдавался.
— А как?
— Отпрыски Гренделя сильны. Быстры. И могут искривлять сознание тех, кто находится рядом с ними.
— Искривлять как?
— Могут заставить людей не замечать их или почти не замечать. Иногда маскируются. Так они подбираются к жертве. Иногда вызывают неполадки в работе технических устройств.
— Укрывающая магия, — сказал я. — Иллюзия. Был там, сделал то-то. — Я задумался. — Мак сказал, что было два сбоя. Оно могло по какой-то причине захотеть украсть кег с пивного фестиваля?
Гард бросила на меня пронзительный взгляд:
— Кег?
— Из-за него так расстроились те придурки в переулке, — объяснил я. — Кто-то стащил их кег.
Гард процедила слово, которое наверняка не пропустила бы цензура скандинавского ток-шоу.
— Что за марка?
— Что за спиртное было в том кеге? — спросила она.
— Откуда мне знать? — удивился я. — Я его даже не видел.
— Проклятие.
— Ну… — Я задумчиво почесал нос. — На табличке с его стола была нарисована маленькая пчела-викинг, а называлось оно «Каинов пинок».
— Пчела. — Ее глаза заблестели. — Ты уверен?
— Ага.
Она снова выругалась:
— Медовуха.
Я моргнул:
— Эта штука похитила кег медовухи и девушку? Последнюю в качестве… орешков или другой закуси?
— Он не собирается есть ее, — ответила Гард. — Медовуха нужна для того же, для чего и девушка.
Я подождал, пока она разовьет мысль. Тщетно.
— Желание продолжать игру стремительно тает, — сообщил я, — но все же спрошу: зачем понадобилась девушка?