Ханс: восстание архангелов
Шрифт:
– Ну, тогда нападай!
Джек активировал своё пламя. Я подготовился. Цепи соединились в одну, так будет легче ими управлять. Я начал их раскручивать, а когда бросил, то заметил, что она летела невероятно быстро. Она обмоталась вокруг Джека, и мне оставалась только потянуть его ко мне, но как только я начал это делать, то заметил, что лезвие начало разрезать его тело пополам. Я быстро остановился.
– Не плохо.
– Прости, не думал, что они будут такими мощными.
И правда, их мощь заметно возросла. Для тренировки с ними надо использовать манекены. Я попросил Иранари сделать пару таких. Они появились в этой комнате. Теперь я смогу потренироваться на них.
Так же, как и в битве с Джеком… Надо раскрутить… Потом бросить… Она обматывается… И… Вот! Я вижу. Лезвие вошло в манекен. Я резко потянул цепь к себе, и манекен разрезало на две части.
– Неплохо! Очень не плохо, Ханс!
– Ахмед?
– Как ты это сделал?
– Ну… Я просто кинул цепь в манекен, а она его обмотала и дальше я порезал его вот этим лезвием.
– А… Так это твоё новое оружие?
– Можно и так сказать.
Ахмед хлопнул меня по спине.
– Ну, продолжай в том же духе!
А потом он ушёл из комнаты. А я продолжил тренироваться на манекенах. Она всё время восстанавливались.
Уже через час я заметил, что начинаю постепенно уставать. Видимо, поддержание формы цепи выматывает меня. Я представил, как она растворяется, и она растворилась. Точнее, превратилась в пламя и исчезла. А Зависть в это время превратился в себя внутри меня.
– Зависть, как долго я смогу этим пользоваться?
– Примерно часа 4. Потом мгновенно вырубишься из-за истощения.
4 часа? Маловато, но даже если так, силы этих цепей теперь хватит на целую армию! Это прекрасно!
Все тренировались. Тоору стоял в стороне и наблюдал. Ишиджи что-то делал в углу комнаты. А я решил подойти к Иранари. Он был на улице.
– Иранари, что ты тут де…
Около дома стояло двух этажное здание.
– Это что такое?! Когда ты успел?!
– Моё пламя умеет создавать такие вещи, забыл уже?
– Да ты в лесу дом строил дольше… Хотя, тогда ты был не собой…
– Понял. Ну, тогда было уже не в этом течении времени. Помнишь ведь, как всё вернулось?
– Да. Тогда ты буквально взорвался. А потом всё восстановилось. Но никто уже ничего не помнил.
– Ты единственный, у кого остались воспоминания. Я так и не понял, с чем это связанно.
Мы поговорили ещё немного, и я вернулся в свою комнату. Там сидела Лиза. А Куро всё ещё не вернулся со своей тренировку в аду… Как он там?
– Ханс?
– Да. Это я.
Я сел на кровать рядом с ней.
– Ты, будто, изменился.
– Правда?
– Да. Стал намного сильнее.
Она облокотилась на моё плечо.
– Ты ведь тоже будешь воевать?
– Да. Я должен, иначе наш мир будет разрушен, и мы потеряем то, что у нас есть сейчас.
– Тогда береги себя и не умирай.
– Я не умру. И больше никому не позволю умереть. Ведь теперь у меня хватит сил, чтобы всех спасти.
Я обнял её и лёг спать. Она легла вместе со мной.
– Завтра я проведу более сложную тренировку.
– Не напрягайся ты так.
Я посмотрел на неё.
– Ладно.
Теперь, осталось надеяться, что война не начнётся скоро.
Глава 7
«Даже у Иранари есть мечта»
Утро. Утро было таким, как всегда. Ну, за исключением того, что в комнате теперь живёт Лайт… Ну да ладно. Я встал и пошел на кухню. Там уже был Иранари. Он как обычно готовил, но в этот раз он готовил гораздо больше, чем обычно.
– Утречко, Иранари.
– Привет Ханс. Сегодня еды надо гораздо больше, чем обычно.
– Ну да. Но всё же. Почему твои аналоги не могут готовить себе сами?
– Почему? Потому что я сам решил готовить. Мне это нравится. А если мне что-то нравится, то я буду это делать. А теперь я могу заниматься любимым делом куда дольше. Разве это не замечательно?
Он… Он сейчас говорит и ведёт себя как самый обычный человек. С виду и не скажешь, что это сильнейшее существо в мире. Мало того, что сильнейшее, так ещё и на столько суровое… Почему средний род? На столько силён и суров, что его даже духи боятся. А сейчас занимается самой обычной человеческой рутиной.
– Иранари, ты не перестаёшь меня удивлять.
– Ничто не бесконечно.
А? О чём это он?
– Я прожил уже очень долго. А если добавить те разы, что я перерождался в прошлом… То мне будет примерно 2 миллиона лет.
Надо же… Я никогда и не думал о том, что Иранари мог прожить дольше из-за перерождений.
– Ханс, я хочу оставить после себя как можно больше хороших воспоминаний.
– Подожди, Иранари. Не говори так, что скоро всё кончится!
Я подошел к нему ближе.
– Я не знаю, когда настанет день моей смерти.
– Иранари! Ты… Ты же бессмертный Иранари! Ты не можешь говорить о своей смерти!
Почему? Почему меня так затронул этот разговор? Я даже прослезился.
– Ханс. Ты ведь тоже уже не один раз умирал.
А?
– Но вот… Тебя воскрешал я, а меня воскресит только моё пламя. Я уже забыл, как это умереть раз и навсегда. Когда-то у меня были такие чувства, а теперь их нет.
– Иранари… Но… Ты ведь столько тренировался. Ты просто не можешь умереть, ведь никто даже ранить тебя не сможет, не то, что убить.
– В этом ты прав. Знаешь, у меня есть мечта.
– Мечта?..
– Я… Хочу навсегда избавиться от этого проклятого пламени.
У Иранари… Есть такая мечта?.. Почему? А может… Мне этого не понять, пока не окажусь в его шкуре? Может, я просто не способен понять всех чувств Иранари, которые он испытывает к своему пламени. Я ведь никогда не умирал так, чтобы оставались все чувства боли после воскрешения. Каждый раз, когда Иранари меня восстанавливал, я не чувствовал боли. Но он сам сказал, что воскрешение багровым пламенем оставляет всю боль, что ты испытываешь при смерти. Стой! Не думай больше!