Хаос звезд
Шрифт:
– У тебя такой сильный характер, ты полна решимости создать саму себя без участия Исиды.
Всем бы такой характер. Мне бы такой. Я провела тысячелетия, искупая грех за желание большего,
чем мне дано; большего, чем бессильный и презренный муж, который никогда не любил меня, и
даже не опустился бы до того, чтобы подарить мне ребёнка. Желая большего для моего сына,
который получил при рождении столько же прав, сколько и её сын. Мы – Боги, которых забыли, но я
буду
прикончу сестру и займу её место. Я стану Исидой.
– Она любит тебя!
– Не будь наивной. Исида любит только своё собственное величие. Весь мир - лишь её
отражение, и если он не отражает её собственный искажённый взгляд на её великолепие, она
разрушает его до тех пор, пока он не станет отражать.
Я выпрямляюсь.
– Она любит меня.
На что тётя отстранённо машет.
– Ты – игрушка. Больше говорить нечего.
– Я не понимаю! - Мне нужно задержать её здесь, заговорить. Если моя мать уже мертва,
Нефтида не стала бы посылать меня сюда. Время ещё есть.
– Зачем тебе нужен Анубис?
Наконец, она переводит взгляд на коридор за её спиной, на что-то, чего я не вижу.
– Моих сил и средств недостаточно, чтобы справиться с Исидой.
– Всё это время мама казалась
такой уставшей, и говорила о том, как Нефтида помогает ей. Мне плохо. Я должна была быть здесь.
Я бы помогла. Я бы знала.
Неправда. Меня не заботило это так, чтобы я могла разглядеть. Но теперь я могу.
Нефтида кивает в мою сторону, продолжая смотреть на что-то ещё.
– Нам нужен точно такой же яд, чтобы убить бога, который Исида очень любезно записала.
Не какая-то там змея. А-пеп.
– Ты не можешь, - шепчу я, умоляя.
– Могу.
– Она оборачивается ко мне и улыбается, но в её улыбке нет ни капельки тепла улыбки
мамы.
– Прощай, дитя.
Она поворачивается, и я прыгаю, чтобы схватить её, но другое тело – сухощавое, с жёсткими
сухожилиями и отдающее сухостью, цепляется за меня.
– Твоя мать вот-вот родит своего последнего ноющего щенка, - говорит Анубис.
– И потом моя
мать отправит их обоих в подземный мир.
129
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Я кричу и впиваюсь ему в лицо ногтями, оставляя длинные пунцовые следы, прежде чем он
бросает меня на землю. Он говорит слово, которого я не знаю, и оно отзывается эхом сквозь меня и
по всей комнате подобно резкому раскату грома из раскалённой молнии.
Что-то шевелится позади меня.
– Познакомься с
– Его зубы оскаливаются в порочной улыбке.
– Ей нет
никакого дела до этого мира, но я разбудил её специально для тебя. А мне теперь надо подготовить
гробницы.
Я стою и дрожу, слишком напуганная, чтобы оборачиваться. Заливаясь рычащим смехом,
Анубис выходит из зала и кричит через плечо.
– Надеюсь, ты не вызовешь у неё расстройства желудка.
Я медленно разворачиваюсь и вижу все пожелтевшие зубы крокодила Амит; её рот – зияющая
чёрная дыра. Меня обдаёт её дыханием, которое пахнет кровью, наказанием и смертью.
Амит защёлкивает свою длинную чешуйчатую серо-зеленую пасть, поворачивает голову и
фокусирует один огромный разрез желтого глаза на моей груди, прямо над сердцем. Как я хочу быть
сейчас в майке. Я хочу носить рубашку. А ещё лучше доспехи.
– Не ешь его, не ешь его, не ешь его. - Я зажмуриваю глаза и думаю о тех временах, когда
ребёнком я играла между её ног, о тех пикниках, что устраивала здесь, прислонившись к её сильным
бегемотовым ногам, цветах пустыни, которые я приносила ей. Неужели она не узнаёт меня?
Голос, такой же старый и голодный, как время, звенит в моей голове. «Теперь это не твоё
сердце. Я пожираю неверные сердца».
Я сжимаю закрытые глаза так крепко, что становится больно. Моё сердце – камень. Моё
сердце – пустыня. Моё сердце – горизонт, протянувшийся в вечность, оно – песок, небо и пустое
прекрасное совершенство.
"Неверное сердце", так она провозгласила, и я чувствую тёплое, липкое дыхание смерти. И я
не хочу умирать, и будет больно, и без сердца я не смогу быть полной в подземелье, и неважно, что
сделает мой отец.
– Айседора!
– Голос Рио отскакивает от стен, и моё сердце подпрыгивает от того, что он зовёт
меня. Он здесь, но он не найдёт этот зал в лабиринте гробниц, поэтому он будет в безопасности и
сможет помочь маме после моей смерти. Вздохнув от облегчения, я держусь за своё имя, сказанное
Орионом, держусь за яркую прочную надежду, что мои звезды создали человека, наполняющего
меня.
«Вот твоя правда». Её смех – смесь рычания льва, рёва бегемот и крокодильего шипения
проносится через мою голову. Я в шоке открываю глаза, а она сидит на своих бегемотовых
корточках.
– Ты не будешь меня есть?
Она зевает, и от нового вида зубов, чуть не вырвавших из меня нынешнюю жизнь и
загробную, я спешу выбраться из зала и сразу врезаюсь в Рио.