Характерник
Шрифт:
Еще до отправления, пока казаки занимались разграблением крепости, напросился на прием к кошевому, воспользовавшись его благодушным настроем от удачной операции и богатой добычи. Он встретил меня в своем шатре приветливой улыбкой, радушно пригласил за стол, тут же похвалил за спасение жизни многих воинов, а после перешел к моему визиту, с чем я пожаловал к нему. Собрался с мыслями, немного волнуясь высказал ему свою просьбу:
– Иван Дмитриевич, есть у меня очень важная докука, насчет себя и моей невесты. Она хочет дитя, мочи у нее больше нет ждать, снится и чудится он ей. Я не могу смотреть на свою коханную, как она мучается, обращаюсь к Вам за дозволением пожениться нам. Службу в Сечи буду нести по прежнему, жену навещать по воскресеньям и праздникам, никакого ущерба воинскому
Произнес на одном дыхании и застыл, с волнением ожидая ответа кошевого. Он долго молчал, потом ухмыльнулся и сказал:
– Говоришь, мочи нет ждать. Сам еще юнец, а уже детей собрался делать. Ну, удалец, везде поспел, и тут тоже. Ладно, сам же сватал молодицу за тебя, да и за заслуги твои, так и быть, дозволяю вам пожениться. Но смотри, спрос с тебя будет особый, как по воинским умениям, так и с твоими способностями, надежды на тебя большие, должен оправдать. Понятно?
Поклонился в ноги, поблагодарил за согласие, а потом заверил, что не подведу. Сирко задержал меня, тут же написал грамоту о своем дозволении, велел показать наставнику и будущему тестю, при их согласии провести свадьбу, да и его не забыть пригласить. Вот с такой важной новостью я с нетерпением возвращался домой, к своей ненаглядной Кате, готов был скакать день и ночь, но пришлось плестись с обозом долгие пять суток. Добирались без каких-либо происшествий, встали опять же лагерем на берегу Днепра, через два дня будут делить дуван. Сам же я немедля переправился на остров, поскакал быстрой рысью, едва ли не галопом к своему учителю. Слава богу, застал его дома, после расспросов и ужина рассказал о желании Кати, дозволении и наказе атамана, показал ему грамоту. Наставник особо не удивился моей просьбе, как будто ожидал ее, сразу дал свое согласие, а потом высказал:
– Свадьба в жизни казака важна, суетиться не будем. Завтра поутру соберемся, поедем вместе, обсудим с Акимом Никаноровичем и Дарьей Степановичем. Будем готовиться обстоятельно, по-людски, чтобы не было стыдно перед гостями. Ясно?
Конечно, согласился с учителем, с трудом дождался рассвета, почти не спал, от волнения встречи с любимой сна ни в одном глазу. Пока дядько Данила вставал, собирался, я уже приготовил отобранные вещи и подарки, снарядил коней, после небольшого завтрака отправились в хутор. Скоро мы уже подъехали к воротам, спешились и вошли во двор, здесь застали обоих хозяев. На знакомые голоса выскочила Катя из нашего дома, едва ли не бегом приблизилась к нам, поклонилась наставнику, а после прижалась ко мне, едва ли не плача. Учитель переглянулся с Катиными родителями, а потом с улыбкой сказал:
– Ладно, молодые, вижу вам не до нас. Идите к себе, а через час приходите к родителям, там все оговорим.
Мы вместе довели моего гнедого до конюшни, распрягли его, обиходили, а затем зашли в дом. Сразу, как закрыл дверь, не медля ни секунды поднял Катю на руки и понес к нашей постели. Только после того, как уняли свою страсть, сели за стол, поели приготовленные невестой галушки, запили узваром и принялись за рассказы. А потом сказал о главном, нам разрешили пожениться, Катя застыла, не веря своим ушам, после, когда я подтвердил сказанное, показал грамоту кошевого, заплакала, прижавшись к моей груди. Пошли в дом к старшим, установленный час уже истек, там родители Кати дали нам свое дозволение и сказали, что свадьба будет на Овсень, как год назад у Артема. Поблагодарили родителей, посидели вместе за столом, проводили учителя, а потом вернулись к себе. До самого вечера не выходили из дома, занятые ласками и разговорами, мечтами и планами, после вновь отправились к родителям, пришли со своими женами Семен и Артем, сегодня вернувшиеся с похода.
Оба они со с своим куренем штурмовали крепость, но не на главных воротах, а по южной стене, обоим повезло, остались живы, обошлось без ранений. Мы иногда встречались, когда я заезжал в их полк по поручениям атамана, заодно заскакивал к ним. Братья обращались ко мне по-родственному, покровительственно, но близкие отношения между нами не сложились, сказалась разница в возрасте, да и интересы различались. Сегодня их отпустили из лагеря, приехали ближе к обеду в свои дома на этом же
Дуван проходил также как и в прошлом году, мне дали целую долю, правда на этот раз размер ее намного меньше, почти вдвое, но и рисков также выпало меньше, а народу больше. И я и братья взяли деньгами, они отправились сразу домой, прогуливать свой хабар, я же остался нести свою службу до следующего воскресенья. Мой прямой начальник, кошевой, вскоре после дувана отправился к своей семье в Артемивци, дав мне задания, пообещал приехать на мою свадьбу перед Покровом. В его отсутствие выполнял поручения куренного атамана Самойловича Максима Михайловича, к чьему куреню меня приписали, но он особо меня не нагружал, главное для меня учеба воинским наукам и своим особым умениям. На следующий год, когда мне исполнится восемнадцать, буду считаться взрослым казаком, а не джурой, тогда и спросу станет больше.
Так и шли мои дни, на службе, в учебе и тренировках, по воскресеньям с Катей. Я выезжал к ней в субботу вечером, возвращался утром в понедельник, захватывая две ночи. Их проводили бурно, в Кате пробудилась женская ненасытность и страстность, сама активно заправляла в наших любовных играх. Вместе перепробовали все наши фантазии, я что-то привносил из своих скромных познаний, тут же с Катей их интерпретировали, у нее с выдумками тоже оказалось на высоте, так что скучно нам не было. За месяц до свадьбы Катя объявила мне, что понесла, но нисколько не тужила, что не дождались срока, напротив, была на седьмом небе от счастья, я же радовался за нее, нежно ласкал свою любимую, разделяя ее чувства.
Свадьбу провели на хуторе тестя, из дома наставника я с дружками и гостями из сечевых казаков свадебным поездом отправился за невестой, кошевой тоже с нами, как и обещал. Так как в доме жениха, то есть в Сечи, гуляния с присутствием невесты, ее матери и других женщин невозможны, эту часть свадебной церемонии пришлось упустить, перейти сразу к венчанию и празднованию в доме невесты. Я с дружками еду в разукрашенной лентами и колокольчиками тарантасе, кони тоже с вплетенными в гриву лентами, за нами атаман с наставником на бричке, все остальные верхом. Подъезжаем ко двору, уже с самых ворот начинаются торги, за все надо "платить" - шутками, песнями, плясками, подарками. Достается и мне и моим дружкам - сечевым джурам, "взяли" ворота, вход в сени, а затем и в комнату невесты, наконец, "выкупил" свою ненаглядную.
Вместе с Катей, держа друг друга за руки, получили благословение от моего наставника и Катиных родителей, после выходим во двор, осыпаемые хмелем, пшеном и мелкими монетами. Рассаживаемся в повозки, невеста с подружками в своем тарантасе, свадебным поездом, со всеми гостями едем в Капуловку, здесь в слободской церкви нас венчают. Чувствую, как дрожит в моей ладони рука Кати перед обручением, ее голос, отвечающий согласием, вижу ее глаза, блестящие от слез радости на выходе из церкви. Сам я невольно захвачен торжественной атмосферой брачного богослужения, но такого волнения, как моя невеста, теперь уже жена, не испытывал, больше переживал за нее. После, уже в одной повозке, возвращаемся в дом родителей Кати на свадебное гуляние.
Застолье выдалось раздольным, весь двор заставили столами с богатым угощением. Первыми выступили с поздравлением и пожеланиями родители Кати и наставник, свою речь произнес кошевой атаман, а после свадьба полилась рекой тостов гостей с обязательным завершением "горько". Мы с Катей целовались, преподносили выступающему чарку горилки и "шишку" - сладкую булочку, он преподносил нам подарок и так с каждым гостем. Сами спиртное не пили и почти не ели, в такой кутерьме кусок не шел в горло, только пробавлялись сладкими напитками. Народ веселился от души, пели и плясали, молодежь водила хороводы, выводили и нас из-за стола. Слава богу, обошлось без драк и скандалов, что нередко омрачают праздник молодых, возможно, сказалось присутствие кошевого атамана и других уважаемых на Сечи казаков.