Характерник
Шрифт:
Но что же дальше? Пока удается скрывать способность заглянуть в человеческую душу и узнать все, скрытое там, он может чувствовать себя относительно спокойно. Но вот как теперь передать атаману полученные сведения? Дефтердар уже отправился к Аллаху, или шайтану, что не суть важно, поэтому сослаться на него не получится. Но с другой стороны, и воспользоваться этими сведениями можно лишь в том случае, если затевать игры в самом Константинополе. Но была одна интересная вещь, которая заставила Ивана действовать. Дефтердар недавно побывал на приеме у коменданта Кафы, и встретил там какого-то важного турка, причем на турка не очень похожего, хоть и одетого в богатую турецкую одежду. Сам по себе факт ничего не значащий. На территории Османской империи жило много народностей, и далеко не все подданные турецкого султана, в том числе и чиновники высокого ранга, были османами. Греков, армян и прочих инородцев тоже хватало. Но вот то, что на руке у этого турка был точно такой же перстень, какой он снял с Ибрагима, заинтересовало Ивана очень сильно. Был ли это тот самый перстень, или его точная копия, оставалось неясным. Может быть это простая случайность, и гость либо продал, либо подарил этот перстень Ибрагиму. Ведь они вполне могли встретиться с ним по делам. Но вот появление двух таких предметов явно штучного исполнения в одном месте и в одно время, когда война с татарами фактически не прекращается, наводит на интересные мысли. Коменданта Кафы об этом уже не спросить — он погиб в бою. От Ибрагима вообще не удалось ничего узнать. Так что возможно, это и не случайность. А одинаковые перстни — своего рода знак. Что же за тайные дела здесь творятся? Однако, есть возможность прояснить эту загадку, совместив приятное с полезным. Ведь про кубышку Ибрагима тоже забывать не следует! Тряхнуть его запасы, а заодно попытаться выяснить, что это за важные гости в Кафе под видом турок появляются, да еще и не к кому-нибудь, а к коменданту? Сам Ибрагим уже ничего не скажет, но ведь жен, наложниц, слуг, в том числе и рабов, в его доме много. И далеко не все опечалены его внезапной кончиной. Может быть кто-то что-то и знает.
Однако, надеждам Ивана не суждено было сбыться. Когда они добрались до дома Ибрагима, нашли там только нескольких стариков из числа слуг, которых пощадили казаки, и которым некуда было идти. Все остальные либо сбежали, либо пали под ударами казачьих сабель, если оказывали сопротивление. Внутри дома царил полный разгром. Но Иван сразу определил, что взяли только то, что лежало на виду. До хранилища ценностей не добрались, уж очень искусно оно было замаскировано. Оставшийся в доме управляющий сначала пытался юлить, уверяя, что ничего ценного не осталось, но после «душевного» разговора и настоятельной просьбы, подкрепленной нагайками, все же выдал ключи от потайной двери в подвале. И только оказавшись внутри хранилища, Иван понял, какие прибыли имеют татарские людоловы. Конечно не те, кто непосредственно уходит в набег, а те кто руководит всем этим делом по торговле живым товаром. Пока обрадованные казаки начали опустошать хранилище под злобными взглядами управляющего, можно было обследовать весь дом, чем Иван и занялся, прихватив с собой на всякий случай двух человек. Начать решил с уже известной ему опочивальни. Пройдя на второй этаж и толкнув знакомую дверь, понял, что искать тут особо нечего. Все, что можно разломать, было разломано. Очевидно, искали что-то очень тщательно. И не похоже, чтобы это сделали казаки. У тех бы просто не было времени на такой разгром, да и смысла в этом никакого нет. Значит, это сделали еще до нападения казаков на город. У слуг ничего толком узнать не удалось. Пришли какие-то люди, что-то искали, но похоже не нашли, поскольку убрались восвояси очень недовольные. Сами же слуги готовились к похоронам, поскольку согласно требований ислама умерший должен быть похоронен до захода солнца. После этого Иван прошел в рабочий кабинет купца-работорговца, где ситуация была та же самая. Все перевернуто вверх дном. Что же здесь искали? Явно, не спрятанные драгоценности и деньги. Тогда что? Никто из слуг, в том числе и управляющий, ничего толком не знали о делах своего хозяина. Обойдя весь дом, но так и не найдя ни одной зацепки, способной помочь раскрыть эту загадочную историю, Иван решил возвращаться в порт. Больше здесь делать все равно нечего, а оставаться и дальше в городе атаман ему запретил. Выйдя из дома во двор, осмотрелся еще раз вокруг, и неожиданно почувствовал на себе враждебный взгляд. Быстро вошел в состояние «хара», и безошибочно определил момент, когда кто-то неизвестный собрался спустить курок. Резкий прыжок в сторону, гремит выстрел, и в забор напротив того места, где только что стоял Иван, врезается пуля. Все, находившиеся во дворе, встрепенулись. Заметили даже облачко дыма из окна соседнего дома. Казаки, обнажив оружие, бросились туда. Но пока добежали, стрелявшего и след простыл. На полу в одной из комнат второго этажа валялся турецкий мушкет, из ствола которого еще несло сгоревшим порохом, и сам ствол не успел остыть. Пожилой сотник, командующий отрядом, осмотрел мушкет и покачал головой.
— Именно в тебя стреляли, Ваня.
— С чего ты взял?!
— А ты сам глянь. Отсюда в то место, где ты стоял, стрелять несподручно — листва мешает. Ведь ты не один во дворе был, но стреляли почему-то именно в тебя. Хотя другие казаки как на ладони были. Согласен?
— Согласен.
— И похоже, что это кто-то из наших. Никто из турок, или татар тебя с закрытым лицом не узнает. Как не знают, что ты вообще сюда пошел. Значит этот «кто-то» знал, что ты у атамана в таком виде был, и сюда с нами отправился.
— Так там же народу тьма!
— Вот и я о том же. Думай, кому ты мог дорогу перейти. Сейчас повезло, но не всегда так везти может.
— Так давай сейчас все вокруг обшарим!
— Обшарим, но без тебя. Давай-ка, Ваня, скачи от греха подальше на пристань, и со своей посудины ни-ку-да!!! А мы тут еще посмотрим, не нравится мне это. Атаману я сам все расскажу…
Высказав все, что думает, в адрес неизвестного стрелка, Иван отправился верхом в порт в сопровождении трех казаков. А сам по дороге решал, какую месть устроить Прошке, и каким именно образом вывести его на чистую воду. Ведь другому больше некому! Но обдумывая ситуацию с разных сторон, он все больше и больше сомневался в ясности такого кажущегося очень простым с виду дела. Да, Прошка наглый и мерзкий тип, который затаил лютую обиду, и ищет способ расквитаться. Но ведь не круглый дурак же он, чтобы так глупо подставиться? Все знают о конфликте между ними, и как только слухи о стрельбе дойдут до атамана, то Прохор первый, на кого подумают. Нет, что-то здесь не то…
А в порту между тем кипела работа. Награбленные ценности грузили на казачьи струги, а освобожденных невольников распределяли по трофейным кораблям. Отовсюду слышались радостные возгласы и смех. На фелуку, занятую лазутчиками, грузить было уже нечего, поскольку она и так до предела была уже загружена солью, поэтому казаки просто отдыхали, глядя на это вавилонское столпотворение, не оставляя без внимания наблюдение за морем. А то, если сейчас появится сильная турецкая эскадра, хорошего будет мало. Но горизонт оставался чистым, а Черное море спокойным, поэтому ничто не мешало такому увлекательному делу, как погрузка награбленной добычи. Казаки поинтересовались, для чего это он понадобился атаману, но ему фактически и врать не пришлось, когда ответил, что вызывали, как толмача. А почему именно его, лазутчики и сами прекрасно поняли. Но то дела атамана, простым казакам в них влезать не следует. Тем не менее, о покушении на свою особу Иван все же рассказал, поскольку резонно рассудил, что об этом и так скоро все узнают. Новость удивила, сразу же всплыло имя Прошки. Но Петр, имевший опыт в подобных делах, тоже засомневался.
— Нет, казаки, что-то здесь нечисто. Слишком уж явно Прошка подставляется. Зачем ему так рисковать, не мог более подходящего случая дождаться? Думаю, либо он вообще не при делах, и кто-то прикрыться им хочет, либо его номер в этом деле шестой. И в том, и в другом случае мы его уже вряд ли живым увидим. Дело сорвалось? Сорвалось. А Прошка — первый подозреваемый. Давайте подождем. Вернемся в Черкасск — разберемся. Как знать, может я и ошибаюсь…
Увы, умудренный опытом лазутчик не ошибся. Вскоре прискакал один из казаков, с которыми Иван осматривал место засады, и сообщил, что Прохор Рябов найден мертвым неподалеку. Убит холодным оружием, причем удар нанесен мастерски — сверху над левой ключицей возле основания шеи. Гарантированная быстрая смерть. Такое саблей не сделаешь, только кинжалом. Значит это был человек, которого Прохор хорошо знал, позволив ему подойти вплотную. Ни саблю, ни пистолет он достать не успел. Убийца очень торопился, и не стал имитировать следы схватки. Даже карманы убитого не обчистил, чтобы представить все, как разбой, а там было что взять. Очевидно, он в любом случае не собирался оставлять Прохора в живых. И теперь оставалось только гадать, что же стоит за всем этим.
Не смог этого прояснить и отец, который, едва узнав о случившемся, примчался в порт. Выяснив все подробности и убедившись, что с сыном все в порядке, он передал ему приказ атамана не сходить на берег до самого отхода, а Петру — присмотреть за хлопцем. Но Иван и сам не рвался в город, на сегодня приключений достаточно. Сидя на палубе фелуки, поглядывал за погрузкой и думал, что же будет предпринято дальше? До зимы еще далеко, и вполне можно совершить еще один поход. Крым сейчас будет гудеть, как потревоженное осиное гнездо, так ведь не Крымом единым… Есть еще места богатые в Причерноморье… Но это уже дело войскового атамана. А пока первоочередная задача — благополучно на Дон вернуться. А для этого сначала надо мимо Керчи пройти. Что с огромным «обозом» тоже не так-то просто. Но решаемо. Казаки они в конце концов, или нет?
Погрузка длилась весь день, и лишь поздно вечером разношерстная армада смогла выйти в море. С берега вдогонку не прозвучало ни одного выстрела. Турецко-татарский гарнизон был полностью уничтожен, а пушки, порох и ядра погружены на корабли. Позади осталась разграбленная подчистую Кафа — грозное предупреждение всем любителям торговать живым товаром. Атаман Самаренин в этом походе совершил неожиданный поступок — не стал брать никого из знатных пленных с целью выкупа. Все богатеи-работорговцы были публично повешены на городской площади на глазах у согнанных жителей Кафы в назидание остальным. На той самой площади, где совсем недавно шла бойкая торговля живым товаром. Не стали также брать большой полон из татар. Взяли только молодых девчонок из тех, что приглянулись самим казакам. Тут уж, как говорится, сам бог велел. Основную же группу пассажиров составляли освобожденные невольники. Благодаря трофейным кораблям удалось забрать всех. Добыча тоже впечатляла — подобного не было еще ни в одном походе казаков. Но кроме атамана, Федьки-ката и самого Ивана никто из казаков даже не догадывался о причинах такого успеха.
Это сообщил атаман перед выходом, зайдя на фелуку по прибытию в порт, и переговорив с лазутчиками. А Ивану велел теперь вести себя тише воды и ниже травы. Негоже толмачу и писарю своими подвигами хвастать. Кому надо — те и так знают. А кому не надо — пусть и дальше считают его «чернильной» душой. Тем более, по поводу покушения ничего выяснить так и не удалось. Ясно лишь одно — это не личная инициатива Прохора Рябова. Уж слишком все далеко зашло. На простого писаря и толмача устраивать покушение не будут — рылом не вышел. Точно также выглядит невероятным, чтобы кто-то стал мстить Ивану за нанесенную Прошке обиду. Никому это не нужно. Значит что из этого следует? Тот, кто стоит за покушением, догадывается об истинной роли Ивана. Может быть не знает всего, но какими-то сведениями наверняка обладает. И здесь остается лишь догадываться, кто же стоит за всем этим. Список возможных врагов хоть и не очень большой, но заставляет задуматься. Кому может мешать молодой казак-характерник, способный в одиночку решать сложные задачи в тылу неприятеля? Туркам, татарам и… государю московскому. Конечно, ни до Константинополя, ни до Бахчисарая, ни до Москвы информация о нем еще дойти не могла — уж слишком мало времени прошло с начала его «деятельности». Значит это инициатива тех, кто находится в Черкасске, и может самостоятельно принимать решения. Где же он все-таки наследил? Потому, что по-другому заподозрить в нем характерника просто не могли. Для всех казаков он всего лишь толмач. Но хороший толмач, способный выдать себя за турка, из-за чего его и взяли в поход, включив в отряд лазутчиков. Но никто из тех, кто работает на турок и татар, не станет устраивать покушение на рядового в общем-то казака, причем сразу же убирать того, на кого первым падет подозрение. Отсюда следует, что тот, кто стоит за всем этим, знает об Иване Платове намного больше, чем остальные. А это значит, утечка секретных сведений все же произошла. Но когда и где?! Но сколько Иван ни напрягал память, перетасовывая недавние события, так и не смог найти ни одной зацепки.
Глава 7
Дела домашние
Обратный путь прошел без особых сложностей, что было удивительным само по себе. Разномастная армада шла довольно компактно, и отставших не было. Помогло также то, что все время стояла хорошая погода. Керченский пролив решили проходить засветло, чтобы исключить возможность посадки на мель крупных судов, снять которые с мели в этом случае было бы очень сложно. Тем более, на виду у татар и турок. Еще затемно в пролив вошел передовой отряд из шести быстроходных казачьих стругов, в задачу которых входило выяснить — не появился ли турецкий флот в Керчи? Но опасения оказались напрасны. На рейде стояли лишь две турецкие галеры, капитаны которых сначала попытались напасть на обнаглевших казаков, рискнувших появиться здесь днем такими малыми силами. Однако, едва выйдя с рейда в пролив и увидев основные силы казачьей флотилии, сочли за благо тут же повернуть обратно под прикрытие береговых пушек. В итоге казачьи струги вместе с многочисленными трофеями неторопливо проследовали через пролив на виду у всей Керчи, не встретив никакого сопротивления. Причем татары сами были рады такому повороту дела, поскольку теперь точно знали, что проклятые гяуры наконец-то убрались из Черного моря. Весть о разграблении Кафы уже должна была дойти до Керчи, поэтому появлялась надежда на то, что казаки сейчас будут заняты «перевариванием» богатой добычи, и их дальнейших активных действий на просторах Черного моря можно пока не опасаться.