Харальд Поттер. Огнём и сталью
Шрифт:
Про себя директор отметил, что МакГонагалл непривычно возбуждена и явно нервничает. Да и подымать его из постели после полуночи - признак какого-то форс-мажора. Дамблдор знал декана Гриффиндора ещё когда она училась в школе, поэтому мог быть абсолютно уверенным - что-то случилось.
– Н-нет...
– МакГонагалл осеклась и тяжело вздохнула.
– Да, директор. Случилось.
– Хмм?..
– Поттер.
Старый волшебник добродушно рассмеялся - в последние месяцы одного этого слова было достаточно, чтобы объяснить практически любое чрезвычайное происшествие в школе.
–
Дамблдору мальчик нравился своей неуёмной энергией, умом и безбашенной храбростью. Именно такой человек мог в случае чего принять на себя груз ответственности в виде борьбы с возрождённым Волдемортом...
– На этот раз он избил студента Смита с Хаффлпаффа, - ровным голосом произнесла МакГонагалл.
– Так уж и избил?
– усомнился директор.
– У Смита сломан нос, нижняя челюсть в двух местах и выбито несколько зубов. Помфри сказала, что раньше чем через три дня он из лазарета не выйдет.
– Хм... А причина этой драки? Ведь должна же быть какая-то причина?
– Да, причина... Он обозвал однокурсницу Поттера, гм, поганой грязнокровкой... Но не в этом дело, директор!..
– Да нет, Минерва, это наоборот - очень серьёзное дело, - моментально посуровел Дамблдор.
– Я столько лет своей жизни положил, чтобы к магглорождённым начали относиться хотя бы чуточку лучше, а тут прямо в школе и такое... Поттер, конечно, поступил чрезмерно жёстко, но и Смиту этого так просто нельзя простить...
– Альбус...
– почти умоляюще произнесла МакГонагалл.
– Это всё, конечно, очень серьёзно, но я не стала бы будить тебя только из-за этой драки!
– Хм... А из-за чего тогда? Я тебя внимательно слушаю.
– Поттер, - выпалила женщина.
– Он начинает меня... настораживать.
– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, - Дамблдор искренне удивился.
– Альбус, я... Даже не знаю, как это объяснить... Понимаешь, у меня стойкое чувство дежа-вю. Я смотрю на Гарри, слушаю его... И не вижу одиннадцатилетнего мальчика. Точнее, вижу, но не его, а...
– Том, - моментально успокоился старый волшебник.
– Ты считаешь, что Гарри похож на Тома.
– Да. Что?! Но откуда!..
– Минерва, - устало произнёс Дамблдор.
– Я слишком много времени провёл в Хогвартсе - я стал частью его... Поэтому мало что может укрыться в его стенах от меня. И уж поверь, с самого приезда Гарри сюда, я много наблюдал за ним... Что я узнал за это время? Мальчик умён, храбр, хитёр и часто не по годам рассудителен. У него есть все задатки хорошего лидера - другие охотно идут за ним. А ещё его многое не устраивает в этом мире. В основном - наши политики. И в этом он действительно похож на Волдеморта, когда он ещё не носил этого дурацкого имени. Поэтому на первый взгляд и может показаться, что подрастает новый Тёмный Лорд.
– Но ведь тогда нужно что-то делать!
– ахнула МакГонагалл.
– Ну что ты, право слово, Минерва... Ты ведь не разглядела за этими глазами и поступками главного - в отличие от Тома в сердце Гарри нет тьмы и озлобленности. Там, где Волдеморт составил бы хитрый и жестокий план мести врагу, Гарри просто поколотил обидчика и очень скоро обо всём забудет. Вспомни, разве его считают злодеем другие дети? Нет, ведь несмотря ни на что он открыт и добр. Так что не волнуйся, Минерва, в молодости все - бунтари, а в зрелости - консерваторы... Это пройдёт, как проходит всё.
– И всё равно мне неспокойно...
– Ты ведь помнишь Тома, - серьёзно произнёс старик.
– Так вспомни получше. Вспомни, каким он был - озлобленным зверёнышем, который ненавидел мир магглов и презирал наш мир за то, что ему пообещали сказку, а затем обманули. Возможно... Возможно, Гарри бы стал таким, если я всё-таки отправил бы его в сиротский приют, как советовали некоторые. Или отдал родственникам его матери... Неприятные и вредные люди, кстати. Если бы он рос у них, это было бы чревато нехорошими последствиями...
– А вместо этого ты, Альбус, отдал самого Гарри Поттера какому-то бродяге без рода и племени, - проворчала успокоившаяся уже МакГонагалл.
– Да, отдал, - легко согласился Дамблдор.
– Потому что просто не мог поступить иначе. Никому нельзя шутить с магическими клятвами.
– Клятвами?
– Джеймс Поттер. Он ведь был ещё жив, когда я аппарировал к их дому. Он видел, как Виктор Норд насмерть схватился с раненым Волдемортом и победил его. И Джеймс попросил Виктора позаботиться о Гарри. Это не было Непреложным Обетом, но не уступало ему по силе, потому как это была просьба человека, стоящего между жизнью и смертью... Да, потом я мог вмешаться - одно моё слово, и судьба Гарри могла быть совершенно иной. Вот только зачем? Куда я мог его отдать - в полный жестокости приют или в семью этих кошмарных Дарслей? Или поручить его человеку, который не побоялся вступить в бой за ребёнка с самим Волдемортом и умер бы за мальчика, если это только было необходимо?
– Но ведь любая семья с радостью приняла бы Гарри как родного сына...
– А ты уверена в этом, Минерва? Ты действительно считаешь, что он бы вырос нормальным ребёнком, а не живым идолом? Мало кто знает о том, кто именно нанёс Тому смертельный удар - Норд сам отказался от своей славы. Но зато вся страна знала, что Волдеморт пал благодаря маленькому мальчику. Его слава пришла к нему раньше, чем он научился ходить... Нет, Минерва, избалованный ребёнок был бы вариантом ничуть не лучшим, чем озлобленный одиночка. Поэтому я считаю - всё нормально и беспокоиться решительно не о чём. Да, у мистера Поттера... ммм... несколько обострённое чувство справедливости и, гм, весьма радикальный модус операнди... Но в остальном он - добрый и отзывчивый мальчик...
– Вашими бы устами, Альбус...
– вздохнула МакГонагалл.
– А мне это стихийное бедствие ещё семь лет учить, да ещё и приглядывать, как главе факультета... Мне на этой почве недавно даже Северус посочувствовал... Даже Северус!..
– Вот и учите, Минерва. Пусть такой бойкий и способный молодой человек после школы пустит всю свою энергию на благо общество - станет учёным или спортсменом... Хотя, он, кажется, мечтает стать аврором? Что ж, чудесно! Лично я, когда покину пост директора Хогвартса, буду спать намного спокойнее, зная, что мой покой будет охранять столь храбрый юноша...