Хардкор

Венгловский Владимир Казимирович

Она не вспомнит себя из реального мира. Я не знаю, кто она в жизни, и не могу вернуть ее воспоминания. Илва так и останется трижды рожденной.

За входной дверью притаилась ночь.

— Мне надо выйти наружу, — сказал я.

— Зачем? — удивилась Илва. — Это опасно.

— Я потерял след Ёжика.

— Как?! — воскликнул Олег. — Когда?

— Кто такой Ёжик? — спросила Илва.

— Его сын. Я выйду и тут же вернусь.

Я осторожно выглянул за дверь, затем ступил на порог в чернильную ночь. Скрипела на ветру голова волка. Город освещала полная луна. По площади блуждали тени. Древнее людей, древнее

самой земли, они казались бесформенными клочками мрака, из которых появлялись щупальца и крылья, суставчатые ноги и скорпионьи хвосты — всё то, что подсказывала человеческая фантазия, придумывающая себе ночные страхи. Порождения Железного леса заполнили Вормс в поисках добычи. На Эрике возле вороньего гнезда сидел человек в плаще и шляпе. Увидев меня, он приветливо помахал рукой. Ворон на его плече сверкнул желтым глазом.

Я сосредоточился, и площадь утратила объем. Исчезло динамическое освещение, тени превратились в статические кляксы, луна стала желтым кругом. Появился след Ёжика. Он бежал, петляя среди домов, проваливаясь в программный код и снова выныривая в виртуальную реальность, вел туда, где спрятался мальчишка. Ёжик жив, и мы его найдем. Но почему днем пропадал его след?

В тот момент, когда мир обретал реальность, я увидел. Над Вормсом поднимался призрачный город. Блестящие дома сливались с домами города-всех-дорог. Белые башни, обшитые зеркалами и металлом, возвышались возле башен волшебников. Словно запутавшись среди подвесных мостиков, в воздухе висел летающий корабль, обтекаемый, будто капля воды, стремительный и неукротимый в своем совершенстве, он выглядел готовым в любой момент унестись в небесную высь.

— Кар-р-р! — заорал ворон, я вздрогнул от неожиданности.

Тени подобрались совсем близко. Я ощутил зловонное дыхание, услышал скрежет хитиновых панцирей и постукивание о камни множества лап. Я успел вернуться в таверну и захлопнуть за собой дверь. Лязгнул засов. С той стороны ударили чем-то тяжелым, заскребли по металлу, и наступила тишина.

— Нашел? — спросил Олег.

— Да, есть след!

В дверь снова ударили, кто-то вздохнул, процарапал по стене и подергал ставни.

— Не бойтесь, они не ворвутся, — сказала Илва.

— Где Ёжик? — снова спросил Олег.

Я повернулся к Илве.

— Я видел призрачные дома, что это?

— Лунный город, — ответила хозяйка таверны. — Он появляется лишь во время полной луны на несколько ночей, а потом исчезает с первыми лучами солнца. В него трудно попасть и невозможно выбраться. Говорят, что он не выпускает ступивших на его улицы.

— Как в него войти?

— Ночью надо отыскать вход. Зачем тебе это?

— Там Ёжик. Он вошел в Лунный город и пропал вместе с ним. Сейчас вновь появился ведущий к нему след. Наверное Ёжик не может выбраться.

«Х-х-е-е!» — выдохнули за дверью.

Стена вздрогнула от удара, по ней застучали, будто выпустили множество стрел.

— Х-х-е-е! — ответил Олег.

Голос был не его, скрежещущий и хриплый.

— Ты чего? — спросил я.

Глаза моего друга неотрывно смотрели на стену.

— Олег! — прикоснулся я к его руке.

— А? — Он словно очнулся ото сна. — Я ничего, я в порядке.

— Сегодня не выбраться, — сказала Илва. — Они тебя почуяли. Ждут.

— Паршиво, — сказал Олег. — Игорь, как мы найдем Ёжика?

Он почесал зудящую кожу на груди.

— Завтра луна еще будет полной? — спросил я у Илвы. Та согласно кивнула. — Значит, следующей ночью мы должны пробраться мимо троллей и войти в Лунный город. Если переживем утро.

— Если переживем, — вздохнул Олег. — Откуда он взялся, это одна из локаций игры?

— Не думаю, — сказал я. — Однажды я уже встречал подобное. Программер создал игру, используя заготовки, и в его мире остались части старого кода. Они появлялись в виде артефактов из прошлой игры, миражей, в которые можно было попасть, фантастических пейзажей, возникающих, словно фата-моргана.

Снаружи раздался удар, и с потолка посыпалась пыль.

— До утра не выйти, — сказала Илва. — Тролли уберутся с первыми лучами солнца. Вам надо уйти до того, как появятся люди Графа.

—А ты? — спросил Олег.

— Справлюсь как-нибудь, — махнула рукой Илва. — Договоримся. Не впервой. Идемте, я провожу вас на второй этаж к спальням, — сказала Илва. — У вас несколько часов на отдых.

В очаге снова захихикала саламандра.

***

Ночная тишина отличается от дневной — она никогда не бывает полной. Кто-то шебуршит на чердаке — может, домовой, а может, старый филин бродит, переваливаясь с боку на бок в предвкушении удачной охоты. Кто-то едва слышно скребется в закрытые ставни, и ты не знаешь, ветка ли колышется под порывами ветра, или это тролль пытается пробраться в комнату. В затхлой тишине летает проснувшаяся толстая бабочка. Во время отдыха медленно возвращаются единицы жизни.

По комнате ходит Олег. Скрип-скрип-скрип — из угла в угол. Мается бессонницей. Переживает о сыне, думает о том, сколько осталось времени на поиски лекарства. Я вспомнил, как мой друг отвечал на зов порождений леса, и мне показалось, что возле меня ходит не человек, а тролль.

Я чиркнул огнивом и зажег свечу на столе у кровати.

— Не спится? — спросил Олег, щурясь от света.

— Да. — Я не мог оторвать взгляд от его тени.

— Ты что там увидел? — Олег обернулся, и его тень снова стала прежней. Наверное, щупальца мне просто показались. Мало ли, что привидится на границе света и тени?

— Ложись спать, — сказал я и задул свечу.

Кровать Олега скрипнула под его весом.

— Ты спишь? — спросил он через некоторое время.

— Сплю.

— Она красивая, да?

— Кто?

— Илва.

— Угу. Наверное.

— Красивая. Она похожа на твою Гулльвейг?

— Да. Но она другая.

Олег сел на кровати.

— Но ведь это один и тот же человек.

— Нет. Вот ты сейчас кто?

— Не начинай опять свою проверку. Я помню, что живу не здесь, а в другом мире, где подключен к компьютеру. Всё в порядке.

— Я другое имею в виду. Кем ты себя больше чувствуешь — кандидатом наук, что пишет докторскую, и отцом семейства, или волшебником, которому подчиняется стихия огня, и который сжег дом своего соперника?

— Знаешь, — сказал Олег после раздумья, — я сейчас здесь, в этом теле, пусть оно и не настоящее. Я помню прошлую жизнь, но она как сон. В нее сложно поверить и принять за истину. Ты говоришь, что моя нынешняя жизнь придумана. Нет, я знаю точно, что она навязана мне игрой, но в нее веришь.