Харьковский Демокрит. 1816. №№ 1-6

Сомов Орест Михайлович

Смеются все над стариною.

Я вам намерен рассказать

О Лизе… нового покрою:

?

В деревне Лизанька жила,

Как роза алая, в глуши кустов, цвела,

Котора родилась хотя и россиянкой,

Воспитывалась тут природной иностранкой.

Прекрасных пара глаз у Лизы,

стройный стан,

И что всего важней, три тысячи крестьян.

Давно бы в городах сердца к ней привлекали,

Полковник, генерал по ней бы воздыхали;

В деревне всё не то – лишь в городе жить рай!

Прискучил ей Жоли,* прискучил попугай,

И только лишь одни романы утешают,

Хоть сердце юное развратом заражают:

Жанлис,* одетая в французский переплет,

Сталь, Крамер* красили Лизетин туалет

И ей приятные минуты доставляли;

Радклиф ей и Руссо* немало помогали –

Дюкре тут Дюмениль* усердствовал предстать,

Да и Лувет Кувре,* как вежливый аббат,

Спешил распространить разврат;

И Лизанька грустить нередко начинала.

Чего ж ей хочется? Чего не достает?

Чего? Ах, верно, не конфет!

Ведь Лизаньке пятнадцать лет!

Шестнадцата весна ей только наступила,

Косынка вздулася – и Лиза загрустила!

«О чём же?» – спросят наконец: –

У Лизы есть и мать, есть также и отец,

Но сердца, знать, её они уж не питают,

Лишь множат ей тоску – и в рощи увлекают.

Изволит Лиза там мечтать,

И в сердце пустоту несносну ощущать;

Романов чтению там Лиза предаётся,

Живой фантазией к погибели влечётся.

Тут Вертер всякий час с Лизетою бывал*

И пламенну любовь для Лизы представлял –

Такое чтение для многих очень мило,

И девушек не раз с ума оно сводило.

Одинажды она

В садочке тосковала,

В мечты погружена,

Не зная и сама, чего она желала;

Я думаю, на этот раз

Попался ей Фоблаз,*

Что так она вздыхала!

Меж тем охотник молодой

Проходит за решёткой,

Хотя и был слугой,

Однако же красоткой

Давно замечен был –

И Лизе, кажется, довольно мил! –

«Какая ложь! Какая небылица!» –

Тут может вдруг сказать невинная девица.

Конечно, в городе, как ветр,

Вместо слуги вился б за нею петиметр;

Но Лиза в городе ещё не появлялась;

Так диво ль, что слугой так много занималась?

Притом романами Лизета подкреплялась!

Итак, не дивно, что она,

Фантазией увлечена,

В стрелка влюбилась страстно,

И мыслила об нём всечасно;

Притом, и то сказать,

Охотник был молодцеват;

А нимфе, некогда оставленной богами,

Приятен был сатир и с козьими ногами!

А тут

И нет диковинки ничуть –

Ведь страсти – вечные тираны!

Так юной девушке возможно ль твёрдой быть,

Которую романы

Успели ослепить?

Частенько Лизанька в садочек приходила,

Где много для себя веселья находила;

Стыдлива и робка,

Сначала, как цветок, краснела,

Взирая на стрелка;

А после Лиза так успела,

Что даже и играть она с ним не робела!..

«Того желал, конечно, рок!» –

Лизета так твердила,

Чтобы – её стрелок,

Она ж его любила.

Однажды в летню ночь, когда взошла луна,

Прелестная Лизета

Выходит в сад одна,

В прекрасно неглиже одета,

И вдруг,

Откуда ни взялся её любезный друг!

Конечно, днём они ещё уговорились;

В сердцах тут обоих желанья пробудились!

Иль чувство, – иль любовь, – не знаю как назвать,