Харри Проглоттер и Волшебная Шаурматрица
Шрифт:
– Вот так фенечка! – порадовалась Козазель. – С такой кубышкой мы не то что до Обиталища...
Молли увлеклась мечтами, куда, собственно, можно с такой кубышкой. Барахлоу закрыл коробку и готовился к ужину. Проглоттер, которого с утра немного подташнивало, не смел и взглянуть на еду. Да и нельзя было кушать-то... Он лег в спальник и отвернулся от костра.
Сон его был беспокойным.
– ...Харринька, выходи... Выходи, дурилка картонная... Харринька! Я ведь тебя зубами загрызу... – вкрадчивый голос обволакивал Проглоттера в темноте.
Харри
– Граждане бандиты! – прогремело хриплое обращение, усиленное рупором. – Сопротивление бесполезно. Вы окружены. Выходите по одному с поднятыми руками.
– Кто это там гавкает? – спросил скребущийся в дверь Харриной подсобки.
– С тобой не гавкает, а разговаривает ректор Хоботаста Мастдай!..
Харри облегченно вздохнул, прислоняясь лбом к холодной двери. И сразу же ощутил за спиной противный скрип металла о металл. Нашарив на стене выключатель, мальчик зажег свет. Подсобка исчезла, теперь Харри очутился в длинном коридоре. К юному магу медленно шел человек в шляпе, грязном полосатом свитере и рваных темных штанах. Лицо человека было изуродовано ожогами. На правой руке уродливого незнакомца была перчатка с прикрепленными к пальцам лезвиями. Ими-то и царапал по батареям этот ужасный мужчина.
Харри завопил от страха.
– Нет, Харри, – обиженно проговорила сонная Козазель, переворачиваясь на другой бок. – Ты специально заказываешь кошмары, чтобы испортить нам сон.
Проглоттер сел, растирая слезящиеся глаза. Проморгался. Огляделся.
Почти рассвело. Лес еще не очнулся от ночного оцепенения. Пограничная река лениво текла, унося с собой какой-то мусор. Всё было спокойно... но... Йода исчез! Харри посмотрел вниз. Эльфа-домового нигде не было. Хотелось пить. Харри полез в рюкзак за фляжкой.
Место, где всегда лежала карта, пустовало. Не было и Нельзяблика. «Хорошо хоть, остались клубок да лубок, – подумал Проглоттер, – но как была права Предсказунья, предупреждая меня о предательстве Йоды!.. А я его еще и тащил на себе, дурак...»
– Ребята, просыпайтесь! Беда, – громко прошептал ограбленный волшебник.
ХIII
Пятидесятирублируйте!
Телеграмма обворованного курортника домой
Если Вольтаморд в свое время боялся Дубльдура, то Большой Брат совсем не боялся Мастдая. А Мастдай не боялся Большого Брата. Единственное, чего боялся Глюкообильный, так это того, что за его магические поделки не будут платить.
Лесной аватарой Большого Брата было Амебище, в телесную оболочку которого нынешний Лорд Тьмы попадал посредством Недреманного Ока, а воплощением Мастдая Глюкообильного – Железный Дровосек, в коего ректор Хоботаста вселялся, куря специальную траву.
– Ко мне он кинулся на грудь, – хвастался призраку Штирлица Мастдай, пока мисс Маннис Пфенингз обрабатывала его стигматы и вправляла вывихи. – Но прежде я успел воткнуть и там два, нет, три с половиной раза провернуть свое оружье! О, милый мой Штирлиц, – он завыл, рванулся из последних сил...
Бесплотный разведчик участливо цокал языком, изредка вставляя деликатные «доннерветтеры».
– А я уж думала, у вас приключились падучая, эпилепси-фактор и пляска святого Витаса одновременно, когда вы принялись кататься по кабинету, то и дело брякаясь о стены и потолок... – причитала не вполне подкованная в превратностях боевой волшбы мисс Маннис Пфенингз.
Она заботливо забинтовала ректора с ног до головы и наложила на него заклинание сна.
Большому Брату досталось сильнее. Он распластался посредине главной залы Цитадели Зла и жалобно ревел почти во все рты. Группа чертей-медикусов колдовала над Лордом Тьмы, пытаясь пришить ему оторванные руки и наложить шины на свернутый набок хвост. Хвост то и дело конвульсивно дергался, ломая хребты зазевавшимся и орошая ядом интерьер. Яд обильно вытекал из погнутого жала.
– Он мне пасть порвал, – рычал Большой Брат. – Моргала выколол... Осторожней!..
Лорд Тьмы схватил в пригоршню пару рогатых врачей, пытавшихся зашить глубокий порез на его боку. Большой Брат сжимал руку, пока черти не свалялись в однородное месиво.
Остальных имперских лекарей это заставило проявить больше тщания.
– ...а зато я ему по кумполу!.. и по чайнику!.. и сяк-сяк об косяк, за ноги да об пол!.. на вазари, нет, на иппон!.. резкий выпад!.. туше!.. и хук правой!.. один... два... три... шесть... десять... технический нокаут...
Присутствующие высшие чины сочувственно и подбадривающе охали-крякали, пока Большой Брат излагал ход исторического сражения. Дабы послушать рассказ Лорда, кабинет министров Империи Зла специально прервал седьмое чтение «Генерального Плана Овладения Харри Проглоттером Как Носителем Чистого Зла» в пяти томах с комментариями и дополнениями.
Совершенно ясно, что нормальных мер по изучению и решению проблемы Проглоттера бюрократы Империи так и не родили.
Лишь Хитрус Объегориум не явился к скорбному ложу Большого Брата, послав вместо себя голема-двойника. Сам же министр иностранных злодеяний уединился в своих апартаментах и читал донесение агента:
«Дорогая моя Катерина Матвевна!
Пишет вам как есть солдат Красной армии Федор Сухов. Я живу хорошо, просто замечательно. А здоровье у меня не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается. А на днях я линять начал, чего же боле. Теперь я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать. Вот так, милый дедушка, Константин Макарыч! Приезжай, милый дедушка, Христом Богом тебя молю, возьми меня отсюда. Пожалей ты меня, сироту несчастную, а то меня здесь все колотят и кушать страсть хочется.