Хазары
Шрифт:
Арабоязычные географы, в частности Ибн-Хордадбех и автор «Худуд-ал-Алам», дают два абсолютно идентичных списка хазарских городов, в который входит 10 названий: Итиль, Семендер, Хамлидж, Байда, Беленджер, Савгар, Хтлг, Лкн, Сур, Масмада. Список этот составлен уже в IX—Х вв., поэтому в него попал, например, Итиль, возникший на Волге около середины VIII в. Однако большинство наименований относится, видимо, к северокавказским поселениям. Локализация древних городов почти всегда очень условна. Даже крупнейшие из них отождествляются с конкретными памятниками гипотетично, тем более трудно сказать, где находились Хамлидж и Байда, Савгар, Хтлг и др. Мы можем лишь констатировать, что в древнейшей Хазарии были уже довольно большие укрепленные поселения, которые современники называли городами.
На
22
Совсем недавно в советской историографии появилась новая теория о гибели Хазарского каганата под волнами Каспийского моря. Автор ее Л. Н. Гумилев считает, что в результате трансгрессии VII—VIII вв. хазарские поселения дагестанской низменности были размыты и полностью уничтожены морем.
Небольшие размеры крепостей указывают на то, что внутри их обитала, как правило, одна аристократическая семья. Кольцевые или овальные в плане городища характерны именно для кочевников. Недаром даже в тюркских сказках богатырь говорит жене: «Я поеду вперед. Где будет черта – иди. Где будет круг – ночуй». Герой таким способом намечает пункты для перехода – перекочевки своей семьи. Многие кочевники, в частности башкиры, почти до середины XIX в. устраивали подобного типа стойбища.
Горлышко бурдюка с изображением кочевника, ведущего за повод верблюда, запряженного в повозку. Кость. Музей этнографии в Ленинграде
Бурный процесс оседания на землю, наличие городов, имущественного неравенства, особенно ярко видимого при изучении некрополей, маленьких крепостей, весьма напоминающих феодальные замки, – все это свидетельствует о возникновении в каганате уже в ту эпоху классового общества. Судя по бытованию в Хазарии постоянных зимовищ, земли – пашни и пастбища, рыбные и охотничьи угодья распределялись между родами. В Х в. в письме Иосифа об этом пишется как о давно известном факте: «Каждый из [наших] родов имеет известное [наследственное] владение, [полученное им] от их предков» [23] . Племенной союз хазар и болгарских племен превращался в классовое государство.
23
Коковцев П. К., с. 85—86.
Об общественном устройстве хазар того периода сохранилось очень мало сведений в источниках. Видимо, вместе с родовой аристократией тогда появилась уже в каганате чиновничья (служилая) знать. Так, в Фанагории на Боспоре сидели болгарский правитель и каганский тудун. Такого же тудуна, как мы помним, хазары послали в Херсон сразу после присоединения города к Хазарии.
В письме Иосифа говорится о том, что, начиная во всяком случае с VIII в., власть у хазар передавалась по прямой линии – от отца к сыну, а это чаще всего свидетельствует об установившихся государственных традициях и крепости центральной власти.
Однако власть кагана в Хазарии не была неограниченной. Этому мешала так называемая сакрализация его власти и его персоны.
Об обычаях, связанных с сакрализацией, мы знаем благодаря более поздним источникам (X в.), тем не менее их можно привлечь и в разделе о политической жизни хазар VII—VIII вв., так как логично предположить, что явно архаические обычаи, известные в Х в., существовали, естественно, ранее этого времени. Один из таких обычаев описывает Истахри: «Когда они желают поставить кого-нибудь хаканом, то приводят его и начинают душить шелковым шнуром. Когда он уже близок к тому, чтобы испустить дух, говорят ему: „Как долго желаешь царствовать?“ Он отвечает: „Столько-то и столько-то лет“ [24] . Обычай, несомненно, связан с верой в божественную силу вождя – он сам в полузабытьи обязан определить срок пребывания в его теле такой силы.
24
СМОМПК, 1901, вып. XXIX, с. 51.
В божественную силу вождя верили многие народы мира на ранних этапах развития религиозных представлений. При этом считалось, что, старея, вождь теряет силу, поэтому его убивали и заменяли новым. Так же жестоко расправлялись со своим каганом и хазары: при любом несчастье, обрушивавшемся на страну (засуха, разорение, неудача в войне), «чернь и знать» спешили к царю (князю) и заявляли ему: «Мы приписываем свое несчастье этому хакану, и его существование нам приносит несчастье. Убей его или отдай его нам – мы его убьем» [25] .
25
СМОМПК, 1908, вып. XXXVIII, с. 46.
Треугольная поясная пряжка с изображением «рогов» на углах. Бронза.
Государственный Эрмитаж
Подвеска-амулет с соколиными головками. Бронза. Государственный
Эрмитаж
Вера в божественную силу кагана и страх потерять ее приводили к тому, что почти все действия кагана и все предметы вокруг него табуировались.
Жизнь его превращалась в цепь тяжелых запретов. Естественно, что в таком положении каган не имел возможности править страной. Ею правил, как говорят опять-таки поздние источники, царь (в различных документах он называется по-разному: каган-бек, бек, шад).
Рассказывая о принятии иудаизма хазарами, Иосиф писал, что хазарский каган Булан заверил ангела, который явился ему во сне, в том, что сам он, безусловно, перейдет в иудаизм, но «народ, над которым я царствую, – заметил Булан, – люди неверующие. Я не знаю, поверят ли они мне... Явись к такому-то главному князю их, и он поможет мне в этом деле...» [26] Только после вмешательства этого царя (князя), новая вера была якобы одобрена народом. Итак, в Хазарском государстве уже во времена Булана (VIII в.) существовал, видимо, соправитель, имевший реальную власть в стране.
26
Коковцев П. К., с. 76.
Экономическое развитие, расслоение общества на классы, становление государства неизбежно повлекло за собой изменения в духовной жизни общества. Многочисленные языческие верования должны были смениться единой государственной религией. Такой религией мог стать какой-то общий культ или одна из мировых религий.
Еще до истории, описанной Иосифом и говорящей об интересе, проявленном хазарским каганом к иудаизму, в Хазарии произошли события, рассказ о которых сохранился в «Истории агван» Моисея Каганкатваци. В нем повествуется о миссии епископа Исраила в 80-х годах VII в. к язычникам-савирам.