Хелл
Шрифт:
Как только он оказывается перед ней, Эмбер с размаху бьёт ему пощёчину, и Чейз никак не препятствует этому. Он прижимает к себе Эмбер, но это то же самое, что держать в руках бурю. Она бьется и кричит. Но Чейз что-то говорит ей, и она замирает.
Только после этого он отпускает её и поворачивает лицом к себе. Эмбер плачет. Боже, как горько смотреть на эти слезы. Чейз берет лицо девушки в ладони и упирается своим лбом в её. Продолжает что-то говорить, и Эмбер прикрывает глаза. Из-под ресниц продолжают катиться слезы, но в какой-то момент она неожиданно улыбается и открывает глаза. Чейз отодвигается от неё и говорит более громко:
– Я бы никогда так с тобой не поступил.
Со стороны наблюдая за ними, я понимаю, насколько они идеально подходят друг другу. Они совершенно одинаковые: жизнерадостные, не смотря на обстоятельства, преданные и вспыльчивые. Но в то же время они абсолютно разные: там, где Эмбер взрывается, Чейз остается совершенно спокойным. Девушка не идет на компромисс, а он открыт к обсуждениям. Но неизменно одно, наблюдая за ними на протяжении трех лет, я убедилась, что таких эмоций они не получают больше ни от кого.
И вот сейчас Эмбер и Чейз рука об руку уходят из спортзала, они даже не заметили меня. Когда они рядом, складывается ощущение, что остальной мир настолько мелкий, что его можно не замечать. Дойдя до двери Чейз протягивает руку и берет ладонь Эмбер в свою. Она не сопротивляется, наоборот сжимает его ладонь в ответ.
Фух. Ушли. Вот это накал страстей. Они даже не обратили внимание на то, что Эмбер попала в Чейза ножом. Он, кстати, так и остался торчать из его предплечья.
Снимаю с себя мастерку и остаюсь в черной майке и бежевых спортивных штанах. Поднимаюсь на беговую дорожку и включаю среднюю скорость. После пробежки иду к груше и начинаю боксировать. Будь здесь Эмбер, она бы сказала, что я просто глажу грушу вместо того, чтобы надрать ей зад.
В одиночестве я была недолго. Минут через десять после моих лобзаний с грушей в зал пришел Рой. Он махнул мне рукой и ушел заниматься. Не могу больше так с ним общаться. Эта скованность не дает нам даже спокойно поговорить. Оставляю грушу в покое и иду в ту часть зала, где Рой тягает гантели.
– Нам нужно поговорить. – без промедлений начинаю я.
Рой останавливается и опускает гирю на пол. Берет полотенце и вытирает пот с лица. Оборачивается ко мне и вопросительно выгибает бровь. Так. Ясно. Он не упрощает мне задачу. Я переступаю с ноги на ногу и говорю:
– Рой, я больше не могу так. Мне не хватает нашего общения. Я не могу сторониться тебя из-за того, что…
Тут я запинаюсь и не могу подобрать слово, но неожиданно Рой начинает говорить сам:
– Из-за того, что… Что? Из-за того, что я решил перейти грань и наконец-то поцеловать тебя, а ты не намерена переходить эту черту и отвернулась? Думаю, это причина того, что мы больше не можем общаться так, как было раньше. – Рой замолкает, сжимает полотенце в руке и продолжает. – Саманта, пойми, я устал. Я по-прежнему твой друг, но мне нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что между нами только дружба и большего никогда не будет.
– Рой, я…
– Нет. Послушай. Я всегда приду тебе на помощь, стоит тебе только позвать меня. Но сейчас, МНЕ нужно время.
– Хорошо. – говорю я и разворачиваюсь.
Рой продолжает свою тренировку, я же покидаю зал.
Произошло то, чего я так боялась.
Я его потеряла.
Я снова осталась одна.
6.Ты едешь
Хантер.
Возвращаюсь в кабинет и наливаю себе виски. Сейчас только середина дня, но мне это необходимо. Как меня всё раздражает. Преподобный – идиот! Он настолько боится Мориса, что готов снова согласиться на все его условия. Мир – это конечно хорошо, но я не могу отказаться от плана мести. Этот ублюдок должен страдать! Он будет молить меня о том, чтобы я сохранил ему жизнь. Но этому не бывать.
Эта тварь не заслуживает жизни.
Сегодня на рассвете я посетил Крест. Ведь через два дня состоится встреча, идентичная той, что была три года назад. Прошлый раз Преподобный, Морис и я подписали мирный договор, но сомневаюсь, что это возможно в данный момент. Теперь Морис знает, что маленький Майкл жив и, более того, он находится под моим покровительством. Морис это так не оставит.
Я не могу позволить, чтобы он узнал о Чарли. Мой сын другой, не такой же как Майкл, но он не менее необычен, и это привлечет Мориса к нему, как пиявку к больному. Он уже отнял у меня родного человека, второй раз я этого не допущу.
Подхожу к окну и смотрю на детей, которые играют во дворе. Саманта там же, но сегодня она не носится с ними. Воспоминание о том, как она играла с мальчиками вызывает у меня скупую улыбку. И я понимаю, что она права в том, что дети не могут всю жизнь жить за закрытыми дверями. Но пока Морис дышит, я не позволю им покидать этот дом. Если это когда-то и произойдёт, то это будет веская причина.
Конец ознакомительного фрагмента.