Хеми

Эшли Виктория

Ее губы сразу же раздвигаются, позволяя мне войти, как и раньше. Все в этом моменте возвращает меня на четыре года назад, и от этого я лишь еще больше хочу ее. Отстраняясь, дышу напротив ее губ, мои руки все еще запутаны в ее волосах.

– Ты такая вкусная, детка.
– Я опускаю одну руку и провожу большим пальцем по ее щеке, прежде чем прочертить дорожку им по ее губе.
– От вида тебя на капоте этой машины, мне хочется взять тебя прямо здесь.
– Я целую ее в шею, постепенно добираясь до уха, останавливаясь, чтобы прошептать.
– Ты хочешь этого, детка? А? Хочешь

вспомнить, как это, когда я беру тебя тут, грязный и потный?

– Нет, - шепчет она, толкая меня в грудь.
– Это напоминание - последнее, в чем я нуждаюсь, Хеми.

Взяв ее за подбородок, я заставляю ее посмотреть мне в глаза. Могу сказать по ее тяжелому дыханию и ерзанию, что она лжет. Ей всегда было сложно скрывать от меня свои эмоции.
– Черт подери, Оникс. Не лги мне. Скажи. Мне. Правду.

Она кивает, ее дыхание сбивается, когда она поднимает руку, распуская мои волосы. Мгновение она выглядит потерянной в мыслях, прежде чем заговорить.

– Ты и представления не имеешь, насколько сексуальны твои волосы. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, могу лишь думать о том, как бы схватиться за них, пока мы будем заниматься любовью.

Мое сердце бешено колотится в груди, затем падает в пятки, когда она отворачивается в смущении. Она так делает, когда говорит то, чего не собиралась произносить. Каждая частичка меня желает, чтобы она осознано произнесла эти чертовы слова. Возможно, я не занимался с ней любовью в прошлом, но вещи изменились. Я изменился. Мне хочется дать ей все, в чем бы она ни нуждалась.

Я тяну обратно к себе ее лицо и подношу свои губы к ее, наше тяжелое дыхание смешивается.

– Если ты дашь мне шанс, - я встречаюсь с ней взглядом, - я заставлю тебя полюбить меня. Я способен на большее, чем ты думаешь, Оникс.

Она секунду смотрит на меня, не говоря ни слова, прежде чем легкая улыбка расползается на ее лице.

– Что же, не сегодня. Она хватает меня за волосы и грубо тянет.
– Сегодня я хочу, чтобы ты трахнул меня, как четыре года назад.
– Она дергает мои волосы еще сильнее, прежде чем отпустить их.
– Покажи мне старого Хеми. Моего Хеми.

Ее слова заводят меня и, прежде чем она может понять, что я делаю, я прижимаю ее спиной к капоту, держа в руках ее брюки, срывая их с нее. Поцеловав внутреннюю часть ее бедра, я стаскиваю ее сапоги и бросаю их на пол, затем добавляю к ним и джинсы.

Шире раздвигаю ее ноги и прокладываю дорожку поцелуев к ее животу, добираясь до ее белой майки.

– Черт, Оникс.
– Люблю, как она выглядит, лежа на капоте машины. Я покусываю кольцо в губе, снимая майку через ее голову и расстегивая бюстгальтер. Несколько секунд я наслаждаюсь ее телом, прежде чем схватить ее стринги и потянуть на себя. Сейчас ничего не стоит на моем пути в нее, кроме моих джинс и ее крошечных стринг. Это было именно так, как в первый раз, когда мы влюбились друг в друга. Плохо, что она этого никогда не знала.

Накручивая ее трусики на руку, я срываю их - белое кружево рвется без малейших усилий. Оникс стонет и выгибает спину, когда я пропускаю одну руку под нее и кусаю ее плечо.

–

О Боже, Хеми, - задыхается она.
– Поторопись и сними эти джинсы.

Улыбаясь напротив ее шеи, одной рукой я расстегиваю джинсы, в то время, как другой вывожу круги на ее набухшем клиторе.

– Ммм… ты такая мокрая для меня, малышка.
– Я спускаю джинсы вниз, позволяя им упасть, прежде чем повернуть Оникс и придавить к капоту, хватая ее за волосы.

– Раздвинь ноги, детка.
– Я наклоняюсь к ее уху и рычу, когда она кусает меня за руку. – Покажи, как сильно ты скучала по мне внутри тебя.

Она сильнее кусает меня, заставляя крепче сжать ее левую ягодицу, прежде чем шлепнуть ее. Он кричит от удовольствия, когда я ударяю ее еще раз, затем сжимаю обе половинки и раздвигаю их.

– Это так чертовски красиво, - шепчу я, пробегая пальцем по ее скользким складочкам.
– Держись, малышка. Я собираюсь прокатить тебя.

Схватив член, я подношу его к ее входу, потирая головкой по ее влаге, дразня ее пирсингами, прежде чем глубоко войти, сопровождая движение стоном. Держась за ее бедра, я быстрее и быстрее врезаюсь в нее, заставляя ее держаться за капот и кричать. Чем быстрее я двигаюсь, тем больше она молит меня быть жестче.

Качая бедрами, я тяну ее за волосы одной рукой, толкаясь в нее сильнее и глубже. Я хочу, чтобы она все еще ощущала меня внутри, когда мы закончим. Хочу, чтобы она знала, что она моя и только моя. Однажды я поделился ею, но больше такого не случится.

Она поднимает выше задницу, хватаясь за мою руку, пока я долблю ее. Я уже настолько глубоко в ней, как только могу, но она все еще хочет глубже. Мы никогда не могли вдоволь насладиться друг другом, даже когда ей было больно от этого.

Через несколько толчков, я чувствую, как она сжимается вокруг моего члена, так что я вхожу в нее еще раз, потом поворачиваю ее голову и прижимаюсь своими губами к ее, пока она стонет. Я жду, пока она перестанет трястись, затем выхожу из нее и поворачиваю ее лицом к себе.

Мы оба тяжело дышим, когда я разбиваю свои губы о ее и, взяв на руки, иду к стене и прижимаю ее к ней в нашем любимом углу. Здесь мы трахались, когда Митч не собирался выносить свою задницу из дома. Хотя он все еще мог слышать нас, мы были достаточно хорошо спрятаны в тени. А риск быть пойманными добавлял остроты ощущениям.

Оторвавшись от ее губ, я обхватываю рукой ее шею и толкаю себя внутрь ее, заставляя затрястись в моих руках.

– Помнишь это место, детка?
– Я тяну ее нижнюю губу и кусаю ее, начиная сильнее и быстрее толкаться в нее, толкая ее вверх по стене при каждом движении.

Я беру обе ее руки в одну свою и поднимаю их над головой Оникс. Мы тяжело дышим. Другой рукой обхватываю ее талию, поддерживая ее в воздухе.

– Хеми!
– Она тянет меня за волосы, когда я последний раз толкаюсь в нее, чувствуя, как нарастает оргазм, прежде чем я разряжаюсь глубоко внутрь Оникс.

Мы стоим там - я держу ее, а она держится за меня, пока мы пытаемся восстановить дыхание. Опуская ее обратно на ноги, я запускаю пальцы ей в волосы и прижимаюсь своим лбом ко лбу Оникс.