Хендлер, или Белоснежка по-русски
Шрифт:
– Хочу, чтобы с первой минуты, секунды… меня шандарахнуло так, чтобы я понял: это она. Та, которая предназначена только для меня и по спецзаказу. Разве я малого прошу?
Игорь хмыкнул, убрал руки, обошёл капот и закрыл дверь, оставленную другом открытой:
– Ты в курсе, что надо бояться своих желаний? – а перед тем, как захлопнуть дверь, ухмыльнулся. – Увидимся в понедельник!
Качая головой, Кирилл засмеялся: наказывая одиночеством, друг в который раз осудил его желание замкнуться крепкими цепями целибата, да и теперь придётся ехать домой, к себе и матери. Мотор послушно завёлся, Игорь повернулся, сделал несколько шагов, но вспомнил:
– Эй, гитару-то оставь! – вместо ответа из окна высунулась рука с красноречивым жестом из трёх пальцев, машина тихо зашуршала по траве, разворачиваясь. – Вот жлобяра! Чтоб тебя шандарахнуло! Сим-салабим, трах-тибидох, ляськи-масяськи! И гори, гори ты ясно, чтобы не погасло… Романтик, блин.
Игорь искренне не понимал, почему нельзя просто наслаждаться свободой и разными, на любой вкус и цвет, чувствами, пока есть такая возможность. Понятно, что вздорная королева Марго не раз отбивала у сына всякое желание завести адекватные отношения. Последние два выбора закончились слежкой частного детектива с компрометирующими фотографиями, которыми Маргарита Павловна торжествующе трясла под носом сына, видимо, желая добиться отвращения. И Кир бросал девушек – не в угоду матери. Вместе с раскрытием отношений пропадал флёр романтизма противоречий, который, кажется, передавался отпрыскам Карамзиных через гены.
Глава 6. Проделки Фикса
Целых два дня с Фиксом никто не занимался, и пёс заскучал. Хозяйка вчера отсутствовала полдня. Девчонка, с которой Фикс успел подружиться и считал лучшим товарищем, тоже исчезла. Утром он уловил знакомый запах сына хозяйки, давно отсутствовавшего, и Фикс пролежал, поскуливая, у его двери некоторое время в надежде, что та откроется, и можно будет поживиться чем-нибудь интересным или побегать наперегонки.
Но за дверью слышались шаги, она открылась лишь единожды, и сразу прилетело ботинком:
– Пшёл отсюда, засранец!
Фикс отскочил, дверь закрылась: ясно-понятно, с этим тоже не порезвишься. Мстительно задрал лапку, пометил дверь, как бы говоря: «Я сюда ещё вернусь!» – и побежал на кухню. Там его заметили – играть не стали, но положили в миску лакомый кусочек. Фикс не особенно хотел есть, ибо позавтракал совсем недавно, но раз не предлагают повеселиться – хотя бы так. Слопал еду из вежливости, посуетился по чистой кухне и отправился на улицу, куда ему любезно открыла дверь женщина по имени Нина. Где-то здесь, в саду, неделю назад была закопана ВЕЩЬ.
В день, когда Фикс её обнаружил в комнате хозяина, пахла она восхитительно: съедобным мягким материалом, о который так приятно было чесать зубы и дёсна, незнакомыми и волшебными следами города, помойки, еды и глины, от аромата которой сводило челюсти. Фикс пожевал один ботинок – убедился в его пригодности для развлечения и потащил новую игрушку показать хозяйке. Она, обычно поощряющая его смелые игры с хозяином, засмеялась и попробовала забрать ВЕЩЬ. Фикс не дал, приглашая побегать. Хозяйка закричала, очевидно, радостно, и Фикс понёсся в сад через открытую дверь, обернувшись на пороге, – хозяйка поднялась и последовала за ним.
То, что его ругают, он понял много позже – по гневным интонациям. Но теперь он от обиды и из упрямства не захотел возвращать украденное. Оставил ВЕЩЬ под цветущим кустом, старательно прикопав травой и листьями, а остаток дня скорбел о предательстве. В следующие дни, когда хозяйка выходила с ним посидеть у бассейна или девчонка отпускала его погулять, Фикс то и дело наведывался в тайник, проверяя изменения в ароматах. После недавнего дождя и утренней росы, ароматы активной жизни хозяина потускнели, и теперь вещь напитывалась запахами сада – влагой, прелыми листьями, горькими насекомыми. Спустя неделю её совершенно неинтересно было грызть, зато внутри, кажется, поселился кто-то живой.
Конец ознакомительного фрагмента.