Хилер - добродей
Шрифт:
Прежде всего, нужно было доставить деда к нам. Разговаривать он должен был именно со мной, а не с женами. Феминизм в восточной среде не приветствовался, переговоры бы сорвались ещё не начавшись. Но мой рот так и был замотан бинтами, поэтому разговаривать я мог только на Базе. Это была первая причина для того, чтобы Хикмета доставить сюда.
Вторая была в том, что совсем без крови, как я и предполагал, нам не обойтись. Как мы не пытались уговорить Скан, прогноз дальнейших действий Хикмета после мирных переговоров был
Определив последовательность своих действий и продумав всю механику, я дал отмашку жёнам. Вале сейчас нужно было посетить Нью-Йорк, чтобы поставить Камеры на живущем там втором сыне Хикмета, а Лика должна была навестить Пекин, где проживала его дочь, управляя делами диаспоры в Поднебесной и по всей Азии.
Тренируясь, я смотрел на процесс осуществления подготовки перед основной операцией. Через два часа ближайшие родичи Хикмета обзавелись на своих лбах Маячками, и настало время кульминации. Жёны Прыгнули в Турцию и спустя полчаса выхватили Хикмета из его особняка возле Мармариса к нам на Базу.
– --
Пройдя в пустую комнату с колоритным финансистом, я сформировал из ничего шикарное кресло напротив табуретки, на которой сидел он, полностью обездвиженный.
Патриарх удивлённо смотрел на моё перебинтованное лицо.
– Привет Хикмет, - поздоровался я по-турецки, так и не открыв рот.
– Ты кто? Где я? Ты меня похитил, выкуп хочешь?
– Помолчи, - я дал указание Кузьме и Хикмет поперхнулся, так как его челюсть заблокировалась.
– Сначала посмотрим небольшое кино, думаю, что тебе будет любопытно.
На появившемся экране начался показ наших злоключений на Севане.
– Ты узнал своего внука? Это тот, кому я обе руки сломал, - спросил я. Хикмет кивнул согласно головой.
– Смотрим дальше.
Пошла демонстрация разговора мажора с папашей, потом переговоров отца о нашем похищении с фсбшниками и чоповцами. Затем я показал короткометражки, в которых мажор хвастался перед своими лизоблюдами о том, что он с нами сделает, а его папаша даёт ЦУ своим миньонам о том, как проконтролировать своё чадо, а потом скрыть все следы. Всё это мы извлекли из памяти заключённых.
– Затравку сюжета ты теперь знаешь, - сказал я, когда видео закончилось.
– Они ни в чем не виноваты, это просто гормоны внука и любовь моего сына, его отца. Тебе бы ничего не грозило, попугали бы и отпустили. Даже денег бы дали.
Если до этого я и испытывал к патриарху какие-то положительные чувства, даже жалел его немного, то теперь вся эта мимишность у меня пропала напрочь. Денег он бы нам дал, меценат чёртов.
– Не свисти дед, мы - не первые и не десятые в таких развлечениях, сам знаешь, тебе докладывали. Кладбище у твоих потомков уже приличное, могу рассказать.
Это я тоже знал после допроса Сканов. Хикмет не смог выдержать мой взгляд, хмуро начал рассматривать свои ноги и резко спросил:
– Что ты хочешь?
– Погоди, кина больше не будет, я тебе продемонстрирую кое-что поувлекательнее.
В комнату медленно влетели четверо взрослых жителей коттеджа на Соколе. Их тела стояли вертикально, руки и ноги расставлены в стороны. Кузьма пробудил их, поэтому все четверо испуганно заморгали глазами. Говорить им было нельзя, но у мажора пошла изо рта пена, он явно бесился от всей этой вакханалии.
Когда четверка замерла напротив их патриарха, я встал из кресла, прошёл к мажору за спину и перерезал ему горло. Висящее тело немного подрыгалось, пена окрасилась красным цветом, спустя минуты глаза мажора потухли.
– Стой, не надо больше, - сказал Хикмет.
Я отрицательно покачал ему головой и подошёл к зятю. Этот человек был тем, кто лично заказывал нас чоповцам. Я сделал себе пометку в мозгу, чтобы не забыть попозже разобраться с теми людоловами, нечего таким топтать планету.
Зятю я воткнул стилет в печень. Рот ему я разблокировал, поэтому его визг меня слегка оглушил. Подождав минуту, я перерезал его жирное горло. Следующей жертвой стала дочь. Особых претензий у меня к ней не было, в делах отца и мужа она не участвовала, вела праздный образ жизни, воспитывала детей. Но коль уж демонстрировать беспринципность перед Хикмет, то по полной, иначе не поймёт. На Востоке люди упёртые, пока их лицом в дерьмо не ткнёшь, будут думать, что ты слаб.
Дочь я мучить не стал, воткнул ей стилет в сердце и дождался, пока её глаза остекленеют. Последним был московский папаша, сын Хикмета. Я посмотрел на старика, тот яростно сверкал глазами и, судя по всему, уже строил планы как меня покарать. Хмыкнув, я вспорол его сыну живот, а потом наступил на вывалившуюся требуху. Тонкий визг сверлом ввинтился в мой мозг, и я понизил чувствительность слуховых рецепторов.
Когда стало потише, я посмотрел на нашего заказчика и увидел, что тот всё не умирает. Достав из Инвентаря топор, я с размаху рубанул его по шее. Фонтан крови брызнул на стены, и интерьер комнаты для переговоров стал окончательно напоминать скотобойню.
Повернувшись, я прошёл к своему креслу, а когда сел, рядом со мной появился стеклянный столик. Головы всех четверых казнённых отделились от тел и расположились на прозрачной столешнице рядком, смотря мёртвыми глазами на патриарха.
Я положил руку на тыкву мажора и стал пальцами отстукивать по его маковке, смотря на Хикмета. Старик был плох, он посерел, местами позеленел. На его виске сильно пульсировала синяя вена.
– Вот теперь давай поговорим, - сказал я, убедившись, что он дозрел.
– Ты покойник! Тебе нигде не скрыться, мои люди всех вас найдут, и ты будешь молить бога о своей быстрой смерти.
– Смотри на экран, мститель.
На экране появились окна, транслирующие изображением с Камер на головах родственников Хикмета в Америке и Китае. Каждое окошко было подписано, изображение и звук шли в реальном времени. Рядом с окнами была карта планеты, на которой огоньками светилось текущее месторасположение этих людей.