Хилер - добродей
Шрифт:
– -----------------
Пятница
Мама, удивлённо воспринявшая то, что у меня появилась ещё одна жена, только покачала укоризненно головой. Уходя с девушками на кухню, она, наклонившись к Кате, сказала ей так, чтобы я не расслышал:
– Я совсем не это имела в виду, когда говорила о том, что жду прибавления в вашем семействе.
Катя чуток покраснела. Я, усевшись в зале, включил телевизор и, поглаживая одомашнившуюся Мурку, стал смотреть злободневные новости.
Когда стол накрыли, началось празднование маминого Дня Рождения.
– У меня же загранпаспорта нет, - возразила мама.
– Сделай, - почти приказал я.
– Чтобы к следующему лету был, посмотришь хоть мир, ты же нигде, кроме России не была.
– На Украине была, в Крыму.
– Так это было при СССР, так что не считается. К тому же это теперь тоже Россия.
– Мне одной так далеко ездить страшно.
– Мам, а давай ты с тётей Любой в следующий раз поедешь? Мы всё ей оплатим, будете вдвоём осваивать ол-ин-клюзив.
– Не знаю, я с ней поговорю. Может быть, я с вами вместе куда-нибудь съезжу?
– Не обещаю, Катя плохо переносит долгие перелёты, а у Лики аллергия на таможню, - соврал я.
– Это как?
– Сыпь, - ответил я и, получив лёгкий пинок от жены по своим ногам, показал ей кулак.
– Понятно всё с вами. Врёшь ведь, просто со мной не хотите возиться.
Я понурил голову, соглашаясь с ней. Именно, что не хотелось. День-два провести ещё можно, а две недели уже нет. Объяснить ей наши пропажи было бы сложно. Но это же мама, как можно её расстраивать?
– Мам, если очень хочешь - поедем вместе. Давай в следующем году, в июне созвонимся, договоримся. Что-нибудь придумаем, пусть не всё время, но частично, совместно отпуск мы проведём, обещаю.
– Хорошо сыночка, созвонимся.
– --
Отпраздновав мамин День Рождения, наша бравая четвёрка погуляла немного по МинВодам и решила, что это хороший город для семейной жизни. Чисто, тепло и пахнет грязью, то что надо для детей, если не забывать поливать их минералкой.
Мысли о грязи, помогли мне, вернувшись домой, смириться с тем, что раненый Антон сегодня беспрепятственно покинет наш реабилитационный центр.
– Иван, а может он у вас тут полежит ещё пару дней?
– спросил у меня Борода, когда приехал с врачами забирать пострадавшего.
– Врачи говорят, что его лучше не возить с места на место.
– Ничего не могу поделать. Я Валю уже второй день держу на цепи, - с сарказмом ответил я.
– Да ладно!
– Очень она зла, очень. Так зла, что прямо сидеть не может, скачет с место на место, ищет чем бы отрезать бывшему яйца.
– Ну, это ты гонишь, Валя адекватная, не настолько уж она и злая.
– Твой Антон в меня полрожка высадил, без предупреждения, пользуясь тем, что я ему ответить ничем не мог. Вы же проводили операцию, были при исполнении. Валя - бывший омоновец, так что такой беспредел восприняла очень близко к сердцу. Вот если бы Антон решил по-честному со мной подраться, тогда да, никаких претензий.
– Это ты прав. Спасибо, что не стал жаловаться. Я Гуся воспитаю, больше о нём не думай. Слово даю.
– Хорошо, сам не хочу бить этого убогого.
Борода хмыкнул и дал указание медикам. Те повезли каталку с молчаливым Гусем в свою буханку с красным крестом.
Глядя вслед уезжающим, я мысленно пожелал стрелку сдохнуть по дороге в больницу. "Качественно" уложенный асфальт в этом районе города, обещал незабываемые ощущения при поездке бывшему Валиному мужу.
– -----------------
Суббота
– Твою дивизию! Вань, это вот что такое?
– задала мне вопрос Валя, показывая свою законченную разукрашку. На картине она шла по пляжу в строгом классическом платье девятнадцатого века, это была моя реплика с Левитановского "Крымского пейзажа".
– Это у тебя лук с колчаном. Ты же рейнджерша, - разъяснил я.
– Глупая экипировка. Зачем мне в таком глухом длинном платье лук? Как я в такой шляпке стрелять то буду?
Кое-как, на пальцах, объяснив ей это, я не сразу смог ответить, почему, коль уж на картине девятнадцатый век, по морю на банане едут туристы.
– Они всегда по морю ездили, - держа мину на лице, попытался я объяснить свой творческий замысел.
– На бананах!?
Прикусив губу, чтобы не улыбнуться, я начал думать, как бы мне поизящнее соврать про наисвежайшие археологические находки. Мои размышления прервал вопрос от Лики:
– Вань, это же ты с Суриковской "Девушки с персиками" разукрашку делал?
– Да, похожа?
– Очень. Я одного не пойму, почему у неё рядом с ножом лежит смартфон.
– Это вольная интерпретация!
– А значок рядом с бантом "Хочешь похудеть - спроси у меня как"?
– Лика, ты думаешь, что с таким питанием одними персиками можно набрать вес? Я просто обозначил, что хорошего помаленьку. Вот если бы Суриков нарисовал "Девушку с пельменями", то я бы такой значок делать не стал.
К разговору подключилась Катя. Её картина была репликой с “Неизвестной” Ивана Крамского.
– Вань, с фруктами понятненько. Ты мне скажи, почему за моей спинкой, на карете табличечка с номером маршрута 34?
– Тебе не угодишь, давай переправим на любой другой.
– А зачем спереди какая-то грязненькая рука ко мне тянется?
– Деньги надо передавать, это же маршрутная карета.
Увидев на лицах жён улыбки, я спросил:
– Всем понравилось? Ещё надо?
– Твою дивизию, давай, чего уж теперь. Самим интересно, что ты придумаешь.
Полюбовавшись на новые картины, развешенные в зале, я пошёл в свой кабинет, чтобы ничто не отвлекало меня от "творчества". Я был горд, даже Люда, которая увидела "шедевры", тоже пожелала порисовать за компанию.