Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии
Шрифт:
– Я слышала их веселые голоса и смех, – вспоминала она. – И думала: если бы я была актрисой. Если бы у меня была власть, влияние…
В те далекие 1950-е годы большинство женщин вовсе не стремились к власти. Считалось, что мужчины должны быть властными, а женщины – женственными… Разумеется, в шоу-бизнесе были женщины, которых можно было назвать сильными и влиятельными, – это великие актрисы Кэтрин Хепбёрн, Джоан Крауфорд, Бетти Дэвис, и даже до известной степени Мэрилин Монро. Видимо, когда Жа-Жа говорила о своем желании власти, она имела в виду влияние в мире шоу-бизнеса –
Позднее Жа-Жа рассказывала о попытках сделать серьезную карьеру в шоу-бизнесе; признавалась, что не знала, с чего начать. Сандерс не видел в ней ярко выраженного таланта, поэтому не поддерживал ее стремление. Отдавая должное ее остроумию, он не понимал, как она может использовать это качество в шоу-бизнесе. А ее невероятная красота не была чем-то особенным на фоне остальных красавиц Голливуда. Во всяком случае, он считал, что красота ее не выделяет. По иронии судьбы, как раз тогда, когда Сандерс уехал на три месяца в Англию сниматься в фильме «Айвенго», Жа-Жа позвонил его брат Том Конвей и попросил у нее помощи.
Том Конвей собирался снимать для местной лос-анджелесской телепрограммы, которую назвал «Приют холостяка», телевикторину, где известные лица отвечали на вопросы людей, страдающих от неразделенной любви. Ему нужно было три человека, одного не хватало, и он предложил Жа-Жа участвовать в телевикторине.
Случай как нельзя больше устраивал Жа-Жа Габор. Здесь требовалось то, в чем она была сильна, – великолепно выглядеть в роскошном и модном туалете, вызывать улыбки своим венгерским акцентом и демонстрировать свое остроумие.
– Я могу и буду участвовать, – решила она, хотя очень боялась телекамеры.
В это время у нее гостила ее мать, Джоли, которая всеми силами подбадривала дочь. Но Жа-Жа продолжали одолевать сомнения. Тогда Джоли набрала номер телефона единственного человека, который мог убедить Жа-Жа использовать эту единственную возможность, человека, который сам всю жизнь смело шел на риск, – то есть Конрада. Хотя последнее время отношения между ними были напряженными, Джоли знала, что в глубине души Конрад питает к бывшей жене теплую привязанность. Но когда она сказала дочери, что Конрад у телефона, Жа-Жа решила, что он звонит, чтобы затеять с ней ссору.
– О господи, я не могу с ним разговаривать, – взмолилась она. – Он только меня расстроит.
– Но ты для него не чужая, – настаивала Джоли. – Сейчас же подойди к телефону, он ждет.
– Джоли объяснила мне, что с тобой происходит, – сказал Конрад, когда Жа-Жа взяла трубку. – Я думаю, тебе стоит принять участие в программе. Поверь мне.
Жа-Жа страшно удивилась. Она совершенно не ожидала его поддержки, тем более что за последние годы они наговорили друг другу всяких обидных вещей.
– Поверить не могу,
– Дорогая, с самой первой нашей встречи я считал тебя особенной. В мире нет второй Жа-Жа. Хорошо это или плохо, но ты единственная в своем роде, – с усмешкой сказал он. – Пусть вся Америка узнает наш маленький секрет. Благословляю тебя, Джорджия.
Услышав, что он назвал ее Джорджией, Жа-Жа разрыдалась. Она от всего сердца поблагодарила его и решила, что попробует свои силы. Собственно, а что она теряет?
Глава 7
Жа-Жа находит свою нишу
Благодаря участию в программе «Приют холостяка» Жа-Жа Габор за один вечер стала знаменитой. В сногсшибательном черном платье от Кристобаля Баленсиага, с браслетом, усыпанным крупными бриллиантами, с такими же серьгами и кулоном с солитером в двадцать карат, она блистала в шоу не только своей красотой, но и поразительным остроумием.
– Господи, какие бриллианты! – восхищенно воскликнул ведущий шоу Джонни Джэкобс.
– Вы про эти? – Жа-Жа приподняла руку и посмотрела на браслет. – Ну, их я ношу только на работу.
С этого момента она крепко держала аудиторию в своих ручках, затянутых в шелковые перчатки.
– Лично мне мою карьеру преподнесли на серебряной тарелочке, – говорила она.
Хотя шоу демонстрировали только на Западе, благодаря газетам и радио рассказы о ее быстрых дерзких ответах и искрометных шутках вскоре разошлись по всей стране. После этого дебюта ее пригласили в программу в качестве постоянной участницы.
Одна женщина написала в адрес программы: «Я разорвала помолвку с очень богатым человеком. Он подарил мне дом, соболью шубу, кухонную плиту и дорогую машину. Что мне делать?»
Жа-Жа немедленно ответила:
– Возвратите ему плиту.
Другая женщина пожаловалась, что ее муж коммивояжер, но ухитряется изменять ей, даже когда находится дома.
– Как мне остановить его?
– Дорогая, выстрелите ему в ногу, – посоветовала Жа-Жа.
Один мужчина сообщил, что он холостяк, что у него много нефтяных скважин, и спросил, следует ли ему жениться, так как ему только что исполнилось пятьдесят лет. Жа-Жа подумала и ответила:
– Для этого человека жизнь только начинается. Он только становится по-настоящему интересным. Вряд ли я смогу дать ему дельный совет. Для этого мне нужно встретиться с ним… лично.
Она преуспевала, газеты называли ее «самой красивой женщиной телеэкрана». За съемки в программе «Приют холостяка» ее даже наградили премией «Эмми».
«Оглядываясь назад, я понимаю, что делала в программе то, чем занималась всю жизнь: высмеивала пошлость и говорила то, что думаю, пренебрегая последствиями, – и при этом подшучивала над собой, – вспоминала Жа-Жа. – Ноэль Ковард говорил, что обладает талантом смешить людей. Похоже, у меня был талант своего рода – шокировать людей с помощью юмора и импровизаций. Мне казалось, что лучше быть самой собой, чем играть какую-то роль. Поэтому что бы и как бы я ни делала, это всегда было честно, всегда была я».