Химера
Шрифт:
— Ты не восьмерка, — произнесла высший инквизитор ровным голосом. — Ты сотрудник департамента с выдающимися заслугами.
— Да, Восьмерка — это я, — произнес мой новоприобретенный глюк. — Но восьмерка тоже хочет домик в третьем секторе. Можно даже с собакой и садиком.
— И бабочками в садике. И в собаке, — поддержал беседу Черный.
— Короче, Восьмой, — продолжила Кира. — Приезжай, обсудим. Если захочешь, можешь хоть обратно вернуться в сектор. Но поверь, в департаменте тебя ждет поистине великое будущее. Ты же сумел грохнуть самого Черного Дьявола. Нам нужны
— Понимаю, — кивнул я.
— Объект обнаружен, — гудел шлем одного из солдат, тыкающих химеру палкой.
— Подготовить эвакуационный транспорт для транспортировки объекта, — вторил ему другой динамик.
— Восьмой, — с теплотой в голосе произнесла Кира. Как делала это давным-давно. Когда нас не разделяло расстояние и лишняя одежда. — Приезжай давай. Отметим. И давай без глупостей, ладно?
— Ладно, — кивнул я.
— Правда? Обещаешь, Восьмой? — улыбалась Кира.
— Обещаю, — снова кивнул я. — Никаких глупостей. Я скоро приеду и мы все обсудим.
— Хорошо, — ответила она спокойным голосом, продолжая улыбаться. — Буду ждать.
Я схлопнул половинки коммутатора, закрывая дисплей. Посмотрел вокруг. Сердце Черного Дьявола выпало из моих рук. В этой каше расчлененных тел под ногами, оно заняло свое место. Двое солдат пытались нацепить магнитные наручники на девчонку, но та постоянно дергалась и билась в истерике.
Тогда ее снова тыкали шокерами, а мелкая химера даже не пыталась сопротивляться. Лишь все больше и больше сжималась в комок плоти, стараясь забиться в угол.
— Больше никаких глупостей, — произнес я. — Обещал.
— Твою ж мать, — проворчал Восьмерка.
Когда первые броневики инквизиции пересекли площадь, Элис все еще сидела под стеной, прижимая к груди кусок подобранного металла, бывшего недавно пистолетом.
Ее колотило, а мысли путались, несясь галопом в голове. Происходящее казалось ночным кошмаром, но мозг никак не желал просыпаться.
Просветом во мраке стали знакомые черты лица. Во всем этом хаосе и безумии даже этот человек стал лучиком надежды в секторе уныния. Он напоминал Элис те далекие дни, которые она проводила в центре, когда все было так просто и понятно.
Не было восьмого сектора. Не было крови и трупов в таком количестве. Не было огромного и страшного чудовища, скрывавшегося за личиной инквизитора. Никто не хотел ее изнасиловать или сожрать. Все было так хорошо.
Поэтому Элис сама не заметила, как ее тело поднялось с земли, а ватные ноги двинулись в сторону знакомого лица. Медленно, но не останавливаясь, она шла к скале спокойствия в буре хаоса.
Теперь все будет хорошо. Теперь все будет как прежде. Теперь все будет снова нормальным. Она сама не заметила, как вцепилась обеими руками в белый плащ человека. Ее пальцы оставляли бурые разводы грязи на чистой ткани.
— Старший инквизитор Фрост, — прошептала она, но голос предательски дрогнул, а из глаз потекли слезы. — Старший инквизитор. Там, оно, оно, там, всех. Они сражались. Инквизитор Восьмой. С этим. Он тоже. Вы должны…
Слова путались в голове, мысли скакали бешеным галопом, не желая останавливаться. Она пыталась взять себя в руки, но ужасы пережитого вечера наконец прорвались через плотину отчаяния. И затопили чумазое лицо дорожками слез.
А затем пришла боль. Резкая, жгучая. Она растекалась по телу, забирая себе остатки сил девушки. Элис опустила голову и с удивлением посмотрела на спекшиеся края дыры в своей груди. Как раз там, где секунду назад билось ее сердце.
Перевела ошарашенный взгляд на дуло плазматического пистолета в руках мужчины. Подняла голову, пытаясь сквозь слезы рассмотреть лицо со знакомыми чертами. Но оно ведь такое человеческое. Как же так?
— Почему? — прошептала девушка. — Старший ин…
Ее тело покинули оставшиеся силы. Боль забрала все себе. Пальцы разжались, выпуская край белого плаща, покрытого багровыми разводами. Но лицо человека оставалось сухим и бесстрастным.
Старший инквизитор Фрост отошел на шаг от тела Элис, будто бы ему неприятно было находиться рядом с ней. Словно это не от только что спустил курок. Инквизитор поднял голову к окну, где сейчас первая тройка солдат занимала четвертый этаж здания.
— Теперь это проблемы департамента, — произнес Восьмерка.
— Да, — согласился я.
— Пусть они это дерьмо разгребают.
— Верно.
— Нечего восьмеркам совать нос не в свое дело. Целее будем.
— Согласен.
— К тому же, мы нужны департаменту. Самое время перестать творит всякие глупости, гоняться за химерами, убивать всех подряд. Теперь можно зажить спокойной жизнью.
— Больше никаких глупостей, — согласился я с глюком.
Я сам не заметил, как отдал команду. Моя рука, закованная в черную броню, перехватила шокер во время замаха. По телу пробежала легкая дрожь. Солдат не успел обернуться, потому что моя ладонь легла ему на затылок, запрокидывая голову.
Хрустнули пластины защиты, лопнуло стекло забрала. Я разглядел ужас в его глазах, проглядывающих сквозь осколки шлема под моими пальцами.
— Больше никаких глупостей, — повторил я, засовывая дубинку ему в глотку.
— Химера, — завопил его напарник.
Дубинка во что-то упиралась, но я медленно и уверенно проталкивал ее в глотку парня. Его тело дрыгалось в конвульсиях от расходящихся электрических волн.
— Никакого служения цепным псом для всяких уродин.
Я отпускаю бьющееся в припадке тело, позволив тому мешком осесть на пол. Хватаю ствол направленной на меня винтовки. Металл гнется и ломается под моими пальцами, словно сделан из пластилина.
Легонько толкаю солдата, отчего он впечатывается в стену. Из динамика слышится хрип, иногда прерываемый стонами боли.
— Больше никаких плясок под чужую дудку, — шепчу я сам себе, подхватывая с пола катану.
— Нападение на солдат, — верещит третий из коридора. — Подкрепление на…
Лезвие пробивает его броню насквозь, заставляя залиться булькающим хрипом. Тяжело просить о помощи, когда у тебя в горле застревает кусок стали. Впрочем, один раз он успел выстрелить, отчего сбоку начало жечь.