Хирург и Она. Матрица?
Шрифт:
– Делириум тременс, то есть белая горячка, не у всех сильно пьющих бывает, – мягко улыбнулся Хирург. – Индивидуальный у нее, видите ли, подход. Одного она съедает, а другого легонько посасывает. А почему вы пьете?
Подполковник тягостно вздохнул и ответил:
– Вырваться хочу. Мне с детства кажется, что я в кадушке какой-то сижу. Короче, не в том расположении воюю. Жизнь не моя, жена не моя, работа не моя. А выпью все так ясно становится...
– Что жизнь, жена и работа не ваши? – улыбнулся Хирург.
– Да. И сердце чувствует, что где-то все-таки есть настоящая жизнь, чувствует и тихонько так радуется.
– Если есть настоящая жизнь, то вы непременно в нее попадете. Император Александр Первый, самый, может быть, великий царь России, под конец жизни нашел ее в пустоши. И еще, знаете, Винни-пух говорил, что поэзия – это не та вещь, которую можно найти. И все, что вы можете сделать, так это пойти туда, где поэзия на вас может найти. То же самое можно сказать и о настоящей жизни. Если ходишь в разные стороны, то она непременно вас найдет.
Козлов задумался над словами Хирурга. Быстро разобраться у него не получилось и он, решив оставить мышление на дом, засобирался:
– Ну, я поеду, жена а то хватится. Потом, если что по моей части, заходи в любое время. Звони только... – виновато улыбнулся подполковник. – Я имею в виду – не надо через забор.
Хирург затоптался, скривил рот кислой улыбкой.
– Ну ладно, отдыхай, – положил Козлов ему руку на плечо и, глянув на дверь, за которой спала Даша, ушел.
Через минуту за забором взревел мотор дернувшего с места уазика.
61. Из колбы в колбу.
Даша поправлялась быстро; Хирург все более и более привыкал к ней. Через неделю после операции он сказал, что заживление идет нормально, но спустя пять месяцев, как раз перед Новым годом ему нужно будет ее непременно посмотреть.
– А что может случиться за пять месяцев? – испугалась Даша.
– Понимаешь, женские органы не любят грубого вмешательства... И реагируют на них болезненно.
– А почему ты меня тогда оперировал!? Я имею в виду влагалище? Форму менял, размер!
– Я просто не хотел говорить, что у тебя были доброкачественные новообразования... Они у многих женщин есть. Особенно у тех, которые не рожали.
– А как ты это определил?
– Ты не поверишь...
– Ну скажи!
– По запаху, – улыбнулся Хирург. – Но сейчас все хорошо, они не возобновились, но перед Новым годом, ты хоть убей, должна будешь раздвинуть мне ноги. И только мне.
Даша расстроилась, в глазах ее встали слезы.
– Ну ладно, ладно, – смягчился Хирург. – Обманул я тебя. Никаких новообразований у тебя не было. Я столько тебе плохого сделал, волосы дыбом становятся... И потому просто боюсь, что под Новый год мы не будем вместе... Ты знаешь, Новый год самый не любимый мой праздник. Тридцать лет я праздновал его в кругу преданных и обожаемых друзей, праздновал с детьми и любимыми женщинами, а потом их вдруг не стало... Уже много лет я сижу в Новый год один и вспоминаю себя, вспоминаю, как все потерял, мечтая приобрести себя, мечтая раскрыться полностью.
– Я тоже его не любила, – растрогавшись, обняла Даша Хирурга. – Почти по той же самой причине. Но теперь все у нас будет хорошо. Мы будем вместе, и у нас с тобой будет самый лучший в мире Новый год, обещаю тебе...
Хирург действительно боялся остаться без Даши. Он боялся остаться один, боялся не видеть ее, он перестал напиваться и часами сидел с ней, как бы в противовес неизбежно предстоящей бесконечной разлуке.
Жили они просто. Хирургу не надо было никуда ходить – Козлов через день привозил все необходимое. На глаза Даши он старался не попадаться – угрызения совести по-прежнему мучили его. А вот с "Витьком" он разговаривал подолгу. Разговаривал в прихожей, на скамейке среди яблонь, у калитки, уже простившись.
...Время шло, и Хирург перестал замечать Дашино лицо. Нет, он смотрел на него, но видел другую Дашу. Ту, которую впервые увидел близорукий одноклассник. Они подолгу разговаривали. В последний день постельного режима разговор зашел о мироощущении.
– Вот был такой фильм – "Матрица". Ты видела? – спросил Хирург после того, как они поговорили о Козлове, только что завезшем трехлитровую банку теплого еще молока.
– Так, краем глаза. И ничего не поняла.
– Там один человек, и некоторые другие тоже, начинали чувствовать, что живут они в фальшивом мире. Одни, как Козлов, чувствовали это интуитивно третьи – осмысляя мир философски, четвертые – исходя из наблюдений. И, в конце концов, оказалось, что они правы. Не будем говорить – роботы, скажем – некие силы, использовали людей для выработки биологической энергии, а чтобы эта энергия образовывалась, в мозги им по проводам заправляли ощущение жизни...
– Ощущение жизни?
– Да. Люди сидели в колбах, заполненных физиологическим раствором, и искренне полагали, что работают, любят, путешествуют, рожают и воспитывают детей. Я сначала не понял этого фильма – как ты смотрел краем глаза. А когда посмотрел во второй раз, уже оказавшись на улице, до меня дошло, что мы все живем в точно таком мире. Некие неведомые силы используют нас, создав подходящий для этого виртуальный мир, а мы думаем, что этот мир естественный... Думаем и живем в нем, хотим его исправить, хотим изменить хотя бы свою его частичку. Но никогда не исправим и не изменим, потому что на самом деле живем в колбах.
– К чему ты это?
– А к тому, что не только я понял, что живу в колбе. Чихай это понял, Козлов подсознательно понимает...
– Я читала в одной книге что-то похожее. Там герой, сумасшедший, разговаривал с Богом. Этот человек говорил, что ему кажется, что Бог людей выращивает для получения душ. Как бройлеров. По определенной методике. Сон, еда, работа, развлечение. Сон, еда, прогулка. Сон, еда, работа, развлечение. Сон, еда, работа, развлечение... А для увеличения душевных привесов повсюду лозунги распространяет: "Знания умножают печали", "Смирись", "Все – суета сует и всяческая суета" "Блаженны нищие духом" и так далее...
– Интересная мысль, – улыбнулся Хирург.
– И еще я читала один фантастический рассказ. Там инопланетяне захватили Землю и сделали из нее ферму для получения высококачественного человеческого желудочного сока... Нужен он им был жизненно. И знаешь, люди очень скоро привыкли к новому образу жизни. Потому что за свой желудочный сок они прилично получали... И могли жить по-человечески... Меня этот рассказ задел – мне показалось, что и я в своей конторе желудочный сок сдаю.
– Я читал эту вещь...