Шрифт:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
— Вика, солнце мое ненаглядное, что ты делаешь сегодня вечером? — поинтересовался шеф в конце рабочего дня, когда я в очередной раз принесла ему кофе.
Рука от неожиданности дрогнула, но ни капли не расплескалось на белоснежное фарфоровое блюдечко.
Поставив чашку на край стола, я медленно выпрямилась. После чего невозмутимо взглянула на начальника, мило улыбнулась и четко произнесла:
— Нет!
— Что
Невинное выражение на красивом лице меня совершенно не успокоило. Я видела, как лукаво горят хищным светом глаза. Точно ведь что-то задумал. А лично для маленькой и скромной меня это могло означать только одно — проблемы.
Сегодня с самого утра глубокоуважаемый Ник Н’Ери вел себя крайне странно. О чем-то долго разговаривал с неизвестным лицом по личной, строго засекреченной линии, к которой даже у меня не имелось доступа. А кто может быть ближе, чем личный секретарь, подбирающий начальнику все, вплоть до нижнего белья?
Отменил намеченные на сегодня встречи и пропустил важное собрание директоров, бросив через плечо: «Придумай что-нибудь». Вот кто так говорит? Мне пришлось лгать гендиректору и выкручиваться. А это — то еще занятие. Смотреть в холодные глаза господина Шуева и врать, понимая при этом, что он в курсе того, что обычная секретарша ему вешает лапшу на уши. А ведь если генеральный захочет, меня в ту же секунду выпрут из холдинга без выходного пособия и рекомендаций, и Ник не спасет.
В этот раз повезло: то ли Шуев был в хорошем настроении, то ли Н’Ери был не так сильно ему нужен, но меня отпустили с миром.
Вернувшись, я достала из заначки шоколадку, трясущимися руками содрала шелестящую оболочку и съела почти всю плитку, ничем не запивая, смотря при этом невидящим взглядом на запертую дверь кабинета Н’Ери и размышляя о смысле жизни, карме и грехах, за которые мне сейчас так достается.
А ведь Ник даже спасибо не сказал, просто в конце дня стал странно на меня поглядывать. Обычно таким взглядом смотрят на чемодан без ручки, вроде и выбросить надо, а жалко.
Нет, не в том смысле, что Н’Ери собирался меня уволить. Ха, да этот клыкастый замучается искать замену, попутно отбиваясь от любвеобильных кандидаток, которые давно облизываются на молодого хищника. На тысячу процентов уверена: стоит мне только уйти, помахав напоследок ручкой, как девицы со всех этажей нашей огромной корпорации кинутся на собеседование с убийственным рвением. Если при этом они затопчут шефа, то это будет невероятным везением.
Все известные мне дамы, с которыми я встречалась во время коротких перерывов на обед в корпоративной столовой на втором этаже, делились на три группы: те, кто боялся Н’Ери; те, кто хотел Н’Ери; и те, кто боялся и хотел его одновременно.
Я на фоне этого гормонального помешательства была редким исключением. Ник, посмеиваясь, называл меня «индивидуумом, который не хотел и не боялся, а просто работал». Иногда мне казалось, что это его в какой-то степени задевало. Однажды мужчина даже поинтересовался, не привлекают ли меня девушки. Правда, потом долго извинялся за свой вопрос, увидев мое вытянутое лицо, покрывшееся красными пятнами.
Если честно, на самом деле все обстояло не совсем так. Во-первых, я не боялась, но все-таки была настороже. Новости о нападениях хищников, одурманенных лунным светом, все еще встречались, несмотря на повсеместную вакцинацию.
Во-вторых, я не хотела, но признавала, что Ник хорош, красив, обаятелен и весьма симпатичен. Мало того, мужчина умел пользоваться своим звериным обаянием на полную катушку, оставляя после себя шлейф разбитых сердец и грешных фантазий.
Что поделать, если единственный из трех хищников, работающих в «ЛайфКорп», был холост, молод, красив и невероятно сексуален. А еще очарователен и загадочен. Убийственная смесь для прекрасной половины офиса, которая мечтала о безумной любви и обжигающей страсти, как в книжках и сериалах.
В последние годы страх перед хищниками притупился. Резервации уже не казались местом обитания чудовищ, охочих до человеческой крови. Представители двуликих все чаще жили среди обычных людей, мелькали на телевидении, умело пользуясь самым страшным человеческим пороком — любопытством. Хищники столько столетий обособленно существовали в своих общинах, что о них практически ничего не было известно, а тут вдруг появился шанс узнать их, прикоснуться к их миру и культуре.
Конечно, все это оставалось бы невозможным без повсеместной вакцинации. Но даже с «лунной меткой» риск стать жертвой имелся. Но соблазн был так велик, а правительства, заинтересованные в сотрудничестве, подогревали интерес простых граждан. Дело не только в физиологических особенностях хищников: их силе, выносливости, второй ипостаси и бешеной регенерации.
Есть кое-что дороже золота. Знания. Те самые, что были утеряны людьми в век инноваций и технологических свершений.
Надо сказать, у сильных мира сего получилось довольно быстро ввести хищников в общество. Если лет пятьдесят назад это казалось фантастикой, то сейчас все обстояло иначе.
Хотя бабушка до сих пор вздрагивает, когда видит двуликих по телевизору, и крестится. А в последние годы, после того как у нас в деревне поселилась семья хищников, вообще отказалась выходить из дома. Стариков сложнее убедить в том, что двуликие не опасны, стереотипы все еще живы. Родители долго не рассказывали ей, что я работаю на одного из таких монстров.
Но молодежь — это совсем другое дело. Последней темой разговоров в нашей столовой была новая серия «Лунная любовь», в которой шикарный волк Людвиг наконец признался прекрасной Пэгги в своих чувствах, схватил в охапку и унес в пещеру предаваться разврату. Честно, я не смотрела, но, присутствуя на встречах с коллегами, волей-неволей выслушала описание всех двухсот шестидесяти пяти серий.
А тут под носом самый настоящий хищник, из плоти и крови. Пусть не волк, но тоже очень хорош. Ему надо лишь принюхаться и понять, что это его судьба.
Делегации на обнюхивание все еще приходили к нам на этаж. Каждая незамужняя новенькая считала своим долгом показаться на глаза исполнительному директору. Вернее, в нашем случае не на глаза, а на нюх.
Бред.
— Измайлова, поменьше смотри телевизор, — отсмеявшись, произнес Н’Ери, когда я, не выдержав, спросила, а правда ли, что они находят жену по запаху. — Да, мы более чувствительны к ароматам, но это не значит, что они заменяют мозг.
Про эту чувствительность я знала. В моем контракте даже был специальный пункт о запрете использования туалетной воды или сильно ароматизированного геля для душа. И еще один пункт — об обязанности принимать душ не меньше одного раза в день, лучше два. Помню, как два года назад поперхнулась и закашлялась от неожиданности, отказываясь верить своим глазам. Разве такое могло быть?