Хищник
Шрифт:
Странно все тогда было…
Домофон на двери подъезда остался тем же, комбинацию цифр не сменили, поэтому он проник в родной дом без каких-либо проблем, даже не пришлось сестру поднимать, поднялся на третий этаж и нажал кнопку звонка.
Влад мог открыть дверь сам, ключи у него были, но он всегда звонил, опасаясь, что у Лии может оказаться кто-то — должна же у девушки когда-нибудь появиться личная жизнь? Пусть у него ее нет, но у нее-то пусть будет.
Кот надеялся, это когда-нибудь произойдет, и в то же время боялся,
— Кто там?
У него кольнуло сердце. В голосе Лии слышалась тоска и боль.
— Твой брат.
Загремели замки.
— Влад! — Сестра бросилась ему на грудь. — Как хорошо, что ты приехал. У меня беда.
Она заплакала, Кот обнял сестру, отвел в комнату и посадил на диван. Сердце защемило. Давно девочка так не рыдала. Последний раз это происходило, когда умер дед. Он гладил ее по голове и ждал, когда Лия успокоится, минут через десять потеряв терпение, произнес:
— Я не смогу тебе помочь, если не узнаю, что случилось.
— Ты все равно не сможешь помочь! Я не хочу жить! Я убью себя! Мне так страшно, больно, одиноко. Ну, почему все так несправедливо устроено в этом мире?
— Так говорить не надо, — Влад снова ее обнял, дожидаясь, когда на его непромокаемый комбинезон выльется новая порция горько-соленых слез. — Жизнь дается один раз, не стоит ее терять, потому что второй не будет. И справедливость существует, просто иногда ее трудно понять.
— Когда все плохо, и становится с каждым днем только хуже, стоит ли жить?!
— Конечно. Вся штука в том, что другой формы существования у нас нет и не будет. Пусть жизнь тебе кажется плохой, пускай в ней трудно и больно, но иной просто нет. Небытие — плохо, хотя бы потому что ничему не учит.
— Разве главное чему-то научиться, что-то понять? В этом смысл?
— Что случилось? Расскажи. Я твой брат, а ты — самое родное и близкое мне существо. Если тебя обидел кто-то, то найду этого человека и накажу…
— Обидел да еще как! — Лия бросилась к телевизору, включила зачем-то ДВД, по экрану прокатилась рябь, потом пошла запись того репортажа, который он уже видел: о войне, об убитых и раненых мальчишках, о том, как их увозит скорая помощь с военного аэродрома. И знакомый кадр — Перфилова несут на носилках. — Только не знаю, сможешь ли ты наказать страну, которая посылает мальчишек на смерть и увечья?
— Страна, это такое же понятие, как мир — оно необъятно. Нельзя наказать то, в чем существуешь.
— Ты изменился, брат, стал слишком сложным для меня, — сестра остановила запись. — Посмотри — узнаешь? Это Сергей, он жил в соседнем доме. Вы дружили с ним, когда были мальчишками.
— Я его помню, — немного недоумевая, произнес Влад. — Да мы играли вместе во дворе, потом дрались. Что с ним? Вижу, он ранен и, кажется, тяжело. Такое бывает на войне, иногда там и убивают.
— Я знаю, но это не должно происходить с ним.
— Почему?
— Потому что я люблю его, и без него жить не хочу!!
Кот вздрогнул от неожиданности.
— Не понял…
— А что тут понимать? Когда уезжал, ты просил, чтобы он за мной присмотрел?
Влад попытался вспомнить тот далекий день. Вот он выходит во двор и встречает Сергея. Они поговорили о том, как складывается жизнь. Перфилов проводил его до метро, а, напоследок, кажется, сказал что-то вроде — если нужна какая помощь, то я готов. Вот тогда Кот и попросил его присмотреть за сестренкой. Он не знал, вернется ли вообще, потому что уходил в неизвестность.
— Да, просил. Он тебя обидел, надругался над тобой?
— Какой ты дурак! — Лия вспыхнула. — Зачем так сказал?
Влад посмотрел на нее и вдруг все понял. Сестра была некрасива. Тоненькая фигурка с небольшой грудью, темные волосы, длинный, немного нескладный нос, высокий лоб и тонкие губы. Все вместе производило не очень хорошее впечатление на парней. По крайней мере, в школе у нее, он точно это знал, ухажеров не было, да и после нее тоже. Не нравилась она никому. Единственное, что отличало эту девочку от других, и иногда привлекало взгляды, так это огромные, всегда растерянные, голубые, как небо, глаза…
— Почему надругался? Я сама к нему пришла, и в постель затащила тоже сама…
— Извини, — Кот развел руками. — Виноват, не подумал. Ужас!
— Это моя первая любовь, а он мой единственный мужчина! У меня никого не было ни до, ни после, и главное, мне никто не нужен. Иногда кажется, что в этот мир я пришла только ради него.
— А я?
— Ты — другое дело, — Лия прижалась к нему. — Ты — мой брат, защитник, моя сила и опора. Без тебя, меня бы не было, я знаю. А без Сергея меня уже нет. Понимаешь?
— Кажется, — серьезно кивнул Влад. — Правда, не до конца.
— А вот нет его, и все становится бессмысленным. Все! люди. Дома! Мир этот вокруг нас. Сама жизнь! А есть он, и все вокруг становится таким, каким и должно быть — правильным и нужным.
— Хотел бы я, что кто-нибудь обо мне так сказал, — Влад задумчиво потер небритый подбородок. — Наверное, ты его действительно любишь.
— Так и есть, — Лия снова разрыдалась, но быстро успокоилась. — И что мне теперь делать?
— Как что? Подождать, пока Сергей выздоровеет, а там видно будет. Главное, что он живой.
— Я согласна ждать хоть целую вечность, но вся беда в том, что он никогда не выздоровеет!
— Почему?
Лия остановила запись и убежала в другую комнату, потом принесла оттуда листок бумаги, отпечатанный на принтере.
— На, читай! Это я скачала с Интернета.
Влад недоуменно взял листок и начал читать вслух:
— Рота попала под обстрел боевиков, были взорваны два БТР и одно БМП, четыре Урала, убито тридцать семь, ранено девять, из них тяжело пятеро. И что?
— Ниже читай…