Хищник
Шрифт:
Когда песня завершилась, и настала тишина, предшествующая овации, Че, очнувшийся от "грез, навеянных дикой кровью", внезапно осознал, что в мире, который он покинул, чтобы всецело "отдаться потоку", за краткое время его отсутствия произошли весьма многозначительные изменения. В атмосфере под Хрустальными сводами. Во взглядах, устремленных на Че и Ё. В движениях губ и в позах присутствующих. Даже в запахах и яркости света…
"Моление о любви" – невероятно сложный и изысканно красивый танец. И, "пропев" его в этот день под Хрустальными сводами, Че и Ё навсегда вошли в историю, потому что, если божественная
"Мы подарили ей невероятное наслаждение!" – скромничать было бы неправильно, ведь такое чудо, какое создали они с Ё, случается, если случается вообще, лишь однажды в жизни.
"Или один раз за эпоху… Как знать!"
Вторая перемена, которую осознал Че, переживая момент возвращения в обыденность, была опять-таки связана с Его Светлостью Ё. Ё-Джойю, Сероглазый Ё перестал быть приятным знакомцем, став первым и, вероятно, единственным другом Че.
"Второй после Ши, – уточнил господин Че, в любом деле предпочитавший определенность, – но Ши женщина, и это нечто иное. Это…"
Это было мгновением великого торжества. Дружба с таким человеком, как Средний Ё, и сама по себе настоящее сокровище, за которое не жаль отдать даже такой изысканно красивый танец. Но песня пропета, и дружба состоялась. И овация уже вызревает, как огромная волна цунами, медленно вздымающаяся над притихшим побережьем…
Сердце ударило дважды, и Че уловил в воздухе, сгустившемся под Хрустальными сводами, горькую ноту поражения. Беда еще не грянула, но предательство состоялось. Че не знал – да, и не мог знать, – того, что случилось здесь, на Земле людей, когда, покинув реальность, он дышал воздухом Высокого неба, но Зверя, шевельнувшегося сейчас в глубинах глубин, не обманешь. Охотник почувствовал опасность и насторожился, и человеческое Я господина Че ухватило это первобытное чувство и интерпретировало на свой лад, придав ему форму и определенность.
"Император…" – это было похоже на мгновенное озарение.
"Император?" – даже зная своего "брата" так хорошо, как знал его господин Че, впору было усомниться, ведь всему, даже предательству, есть предел и мера. Ну, или должны быть. Но, тем не менее…
"Император…Что?!" – Что-то должно было произойти буквально в следующие несколько мгновений. Что-то…
"Что?"
Что-то темное должно было случиться, но что именно, знали пока одни лишь участники заговора, если, конечно, это был заговор, да Всеведущие боги.
"Не смерть, и не изгнание…" – это было почти очевидно, но, тем не менее, грозные смыслы возникли в его сознании не случайно: это были именно "смерть" или "изгнание", и к этому был причастен император…
– Господа!
Овация отзвучала, девять раз прокатившись от императорской кафедры до дальних рядов гостей, образовавших круг "дуэльного поля", и настала уважительная тишина. Люди притихли, боясь даже дышать и уж, тем более, переступить с ноги на ногу или сменить позу. Шевельнешься – нарушишь сложившийся образ момента, и император найдет способ припомнить тебе эту оскорбительную неловкость. Он первый среди равных, это так. Но он так давно является первым, что равные успели забыть, что они ему равны.
– Господа! – Император встал из кресла, а герцог Рекеша, неведомо как и когда объявившийся на помосте, отступил за трон. По случаю праздника Гроссмейстер Черной горы был одет не в черное, а в лиловое, но Че при взгляде на этого сухого высокого мужчину всегда ощущал дуновение стужи и видел шлейф тьмы, клубящейся за его узкими плечами. Это был опасный человек, да и человек ли герцог Рекеша?
– Господа! – Четвертый уровень выражения, его четвертая кварта.
Император обращался к одним лишь Че и Ё, они и шагнули к помосту, принимая приглашение, как награду. Впрочем, приватный разговор с императором на глазах у нескольких тысяч гостей – это, и в самом деле, награда, даже если речь идет о таких людях, как "сводный брат императора" господин Че и жемчужный господин Ё, являющийся третьим по старшинству в иерархии клана Ё – одной из двенадцати жемчужин в ожерелье нежной Айна-Ши-На.
– Вы заслужили память, – император позволил им приблизиться на шаг ближе, чем разрешал тем, кому предоставлял право на личную аудиенцию, – да, будет так! Повелеваю внести запись о вашем танце в Свитки Золотого Чертога. Дарую вам обоим Малый Триумф в День Вод с объявлением Славы и троекратной Овации в моем Большом послании.
– Я польщен! – холодно улыбнулся Че. – Но хвала, брат, как и брань на вороту не виснет. Поэтому спрошу прямо, о чем ты промолчал?
Четвертый уровень выражение – первая кварта, низкая тональность, грудной резонатор – еще не оскорбление, но нечто до ужаса на него похожее. И это, если принимать в расчет всего лишь первые три смысла, не углубляясь в сплетение высоких семантических категорий.
– Прошу прощения, ваше величество!
"Боги!" – Впервые в жизни господин Че позволил себе непростительную бестактность: он поставил Ё в неловкое положение свидетеля их с императором ссоры. И в самом деле, такой оплошности он не совершал никогда и, вероятно, никогда бы не совершил. Но сегодня, сейчас, охваченный "смертельным трепетом любовника Судьбы", Че забыл обо всем, и едва не подвел того, кого всего лишь несколько минут назад мысленно назвал своим первым и единственным другом.
– Прошу прощения, ваше величество!
Интонация Ё – словно отсылка к иссинскому "застольному стилю", бывшему в моде лет девяносто назад, когда император был еще юн, а они – Че и Ё-Джойю – еще не родились. Простые слова, но сказаны легко, с юмором, почти куртуазно. Император такие вещи понимает и ценит. Оценил и сейчас.
– Извини, Ё! – кивнул он. – Ты, и в самом деле, ни при чем. Дашь нам с "братом" пару минут поговорить наедине?
– Моя вина! – признал господин Че, обращая взгляд на не состоявшегося друга.
– Разумеется! – Вторая кварта третьего уровня, верхняя тональность: Твердо, вежливо и однозначно. Ответ предназначался императору, но нашлось слово и для Че.
– Не винись! – первая кварта четвертого уровня, нижняя тональность. Очень личное: Понимание. Извинение. Сочувствие.
Ё знал. Понял. Уловил в сгустившейся атмосфере те же смыслы, что и господин Че.
– Спасибо, Ё! – император шевельнул пальцами левой руки, и барьер тишины отсек жемчужного Ё, оставив их с Че наедине.
– Свадьба отменяется. – Произнесено сухо, нарочито нейтральным тоном, но с той однозначностью, которая не предполагает вопросов и возражений. – "Слезы Эйи" твои, но жениться на Ши'йя Там'ра О я тебе запрещаю. И рожать от нее детей – тоже! Это все, и это строго между нами.