Хищники
Шрифт:
Вампирам не требовалось укрытие, и все же они гораздо комфортнее чувствовали себя, если жили, как люди. Им требовалось материальное подтверждение, что они «дома», чтобы ощутить себя хоть в маленькой степени уютно. Поэтому Арнольд приподнял покосившуюся крышу, и Эдвард помог установить ее над одним из оставшихся остовом дома. Получилось импровизированное жилище, внутри которого все они могли бы укрыться от дождя.
– Дождь смоет запах следов Мишеля, если он жив и ушел куда-нибудь, - заметил Эдвард, с тоской глядя на потоки воды, уже порядком поднявшие уровень
– Невелика потеря, - проворчал Арни недовольно, вспоминая непослушного вампира. – Да и в любом случае поздно сокрушаться. Дождь УЖЕ смыл его следы. Попытаемся с утра найти его… Лучше расскажи мне о твоей семье, - попросил он, и Эдвард с удовольствием рассказал парню несколько историй.
До самого восхода солнца ливень не прекращался. Когда посветлело, сквозь черную непроницаемую завесу туч было неясно, как высоко поднялись оба солнца.
День был похож на сумерки, не в пример постоянной ясной погоде, которую они наблюдали на этой планете раньше. Заметно похолодало, а дождь лишь немного уменьшился, и не думая прекращаться.
Вампиры начали прочесывать лес с востока – именно туда ушел Мишель, принужденный Арнольдом к битве с Хищниками.
Первое, что всем троим бросилось в глаза, когда они запрыгнули на частокол – это отсутствие трупов людей, которых они ранее убили и сбросили здесь.
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – задал Арни мрачный вопрос Эдварду. Что они догадались: мы каким-то образом питаемся ими. Я помню, как они смотрели на нас, когда мы сбрасывали тела. Мне не нужно уметь читать мысли – на рожах этих тварей было написано жгучее любопытство. Могу поспорить, что они уже сделали вскрытие каждого мертвеца и обнаружили, что в них отсутствует кровь.
– Да, я тоже так думаю, - ответил Эдвард, и его зубы скрежетнули.
– Это значит, они больше не станут снабжать планету людьми, - мрачно процедил Арнольд, - когда узнают, что мы живы.
– Ты прав, - нахмурился Эдвард, думая, станет ли это еще одной причиной, по которой Хищники не вернутся.
Они спустились и попытались расшифровать следы, но вода смыла все запахи с земли. Лишь в некоторых местах на деревьях остался отголосок болотной гнили – там, куда из-за густой листвы не смог проникнуть дождь.
Вампиры разделились, планомерно прочесывая окрестности. Белла обследовала участок посередине, медленно удаляясь от города, разглядывая каждый метр земли и ветвей. Справа и слева от нее на расстоянии ста метров то же самое делали Эдвард и Арнольд.
Следы битвы сохранились, но все поверженные тела Хищники унесли с собой. Некоторые стволы деревьев были густо измазаны зеленой засохшей кровью, которую не смогли смыть даже потоки дождя. Это означало, что
Эдвард услышал, как Белла вскрикнула, буквально через пятнадцать минут после начала поисков. Он бросился бежать через лес в ужасе, что оставил любимую одну, и случилось что-то непоправимое. Как он мог забыть о ее крайней невезучести?
Одновременно с ним с другой стороны леса вылетел Арнольд, испуганно таращась по сторонам.
– Что? Что случилось? – воскликнул он, и в тот же миг оба парня увидели, куда смотрит Белла, прикрыв ладошками рот.
Запутавшись в корнях многовекового высокого дерева, шевелились и подрагивали, а также неуклюже подпрыгивали вверх, две руки и две ноги… тела не было… так же как и головы…
Белла тотчас отвернулась и уткнулась в плечо любимого, зажмурившись, когда он подошел и привлек ее к себе. Сам Эдвард был потрясен не меньше, чем она, с ужасом взирая на оставшиеся части тела… Мишеля.
– О… мой… Бог… - прошептал Арнольд, открывая и закрывая рот, не зная, что еще добавить. – А где остальное?!
– Полагаю, там же, где и тела людей, - процедил Эдвард с неприкрытой ненавистью в голосе. Мысль о том, что в руках у тварей находится половина тела бессмертного вампира, вселила в Эдварда настоящий животный ужас, когда он представил, для чего они забрали его.
– Теперь они будут знать, как нас убить, - пробормотала Белла, и Эдвард ясно расслышал в ее голосе панику.
– Почему они оставили это? – зарычал Арнольд в негодовании.
– Так он беспомощен и безвреден для них, - Эдвард тоже зарычал.
– Вот сукины дети! Ненавижу вас! – закричал Арнольд, бесполезно потрясая в безучастное небо кулаком.
– Ему больно? – Белла больше не умела плакать, но ее плечи подрагивали, что не оставляло сомнений в том, что она разрыдалась бы, если бы могла.
– Тебе было больно?
– спросил Эдвард, и Белла вздрогнула, вспоминая ощущение огня отовсюду, когда ее ранили. Пока раны заживлялись, боль была чудовищной – практически такой же, как при перерождении. Скорее всего, Мишель ощущает себя сейчас, как в аду – каждая из его частей. Хотя никто не знал, что чувствует вампир, тело которого расчленено. Быть может, это позволило ему погрузиться в спасительное беспамятство? Но, конечно же, это была только теория…
– Что мы будем делать? – голос Арни вышел подавленным.
– Нужно сжечь остатки, - предложил Эдвард мрачно, и когда Арни посмотрел на него, добавил: - Сомневаюсь, что они отдадут нам остальное. И не думаю, что мы сможем жить спокойно, если будем знать о руках и ногах, брошенных здесь, в лесу. Достаточно ужасов на этой планете. Мне жутко даже просто смотреть на это, хотя я многое повидал за сотню лет…
– Да, сожжем, - согласился Арнольд и исчез, чтобы принести из города зажигательную смесь.