«Хитрая» контора
Шрифт:
– Лена, побеседуй, пожалуйста, с хозяйкой одна, а я загляну на огонек к этому соседу, – тут же направляясь к выходу, сказал Яснов.
Подполковник обошел дом и неопределенно хмыкнул, остановившись перед низкой дверью в самом углу, со скобой под висячий замок. Во всю длину наружной стены никаких окон; вокруг глухой забор и дремучая, прущая во всю дурь полынь.
Виктор Павлович потянул дверь на себя и шагнул в нечто, похожее на захламленное подсобное помещение, где едва разглядел еще две двери. Из-за той, что была обита какими-то драными тряпками, доносились глухие голоса. Подполковник, заслонивший собственным телом свет, проникавший с улицы, с трудом отыскал в тряпичных лохмотьях
Яснов, пригнувшись, переступил через высокий порог. «Натуральный притон, а я и не знал!» – мелькнула первая мысль.
Комната оказалась довольно просторная. За столом, уставленным множеством бутылок, спиной и в пол-оборота к Яснову сидели трое мужиков. Прокуренные неровные стены и потолок, черный от времени, и столь же древний по дизайну шифоньер. Рядом с ним покрытая затасканным одеялом кровать. На ней развалились темноволосый мужик и по левую сторону от него две девицы. Пьяным блеском сверкали их размалеванные глаза, а разлохматившиеся волосы неопрятными косками торчали во все стороны. Темноволосый пускал сигаретный дым в лицо особе с длинными тощими ногами, а она дурашливо хихикала и вертелась, привлекая к себе внимание. Ее подруга, с толстыми ляжками, завистливо наблюдала за ней и, протягивая руки за спиной тонконогой, дергала мужика за рубаху. Яснов еще раз окинул комнату взглядом: по правую сторону от него вообще ничего не было, если не считать печки и «девятки» 1 на ней. «Шикарно живет народ!» Тишина наступила как-то разом, а головы присутствующих одновременно повернулись в сторону подполковника.
1
Девятка –металлический бачок для пищи
– Ничего себе чего! – присвистнул темноволосый, отпуская длинноногую. Его глаза стали приобретать осмысленное выражение.
– Это чем же мы удостоились такой чести, что сам начальник уголовки к нам заглянул? – хихикнул темноволосый. – А… Ну-ну! Хоромы наши не нравятся Виктору Палычу! Оно конечно, не хрустально-алмазный дворец, а всего-навсего российская действительность, – говоривший умышленно избрал фамильярный тон, рисуясь перед компанией, так как был уверен, что сегодняшнюю ночь судьба уготовила провести в камере. Уж если сам начальник уголовного розыска почтил их своим визитом, то это неспроста на все сто процентов. Видя, что подполковник не спешит высказываться, темноволосый решил продолжить в том же духе: – Кому это, интересно, мы помешали, а, начальник? Может кому девочки наши не нравятся? А я, гражданин начальник, считаю, что они первый сорт. Жизнь по высшему сорту не для меня… Понимаешь, начальник, на рестораны и интердевочек долларов тю-тю. Лично мне подавай хоть волка мороженного, лишь бы жопа талою была.
За столом пьяно и одобрительно засмеялись. Компашка уже отошла от первого шока и сейчас с интересом ожидала последующих событий, а Яснов продолжал молчать, и это вновь подстегнуло темноволосого.
– Слышь, Виктор Палыч! Ты, наверно, с претензиями, а я на полном серьезе. Решаем мы здесь, какой нам кооператив открыть: а дорогое все стало. Вон Нинке с Наташкой деньжат не хватает материальчика прикупить на юбки, а то бы они макси себе пошили…
Девицы хихикнули, и в это время подполковник вспомнил-таки фамилию говорившего.
– Достаточно юродствовать, Нестеров! – оборвал его Яснов. –
– Виктор Павлович, дорогой! Надо же, вспомнил меня, бедолагу! – искренно обрадовался темноволосый. – Наташа! Ну-ка, стул гражданину начальнику!
Наташкой оказалась длинноногая в полосатых чулках. Она и впрямь быстро вскочила с кровати и поставила рядом с Ясновым какой-то стул.
– Так разговаривать будем серьезно или же нет? Времени у меня в обрез, а вопросов много, да к тому же я страдаю недостатком неожиданно сердиться, а вы здесь все потенциальные клиенты медвытрезвителя.
– А за что в вытрезвитель? – первым возмутился один из парней, в синей и, видать, с чужого плеча рубахе, и нервно заерзал на стуле.
– Когда есть за что, обычно в КПЗ доставляют, а в вытрезвитель – проспаться. После того голова у человека становится ясной, и он нормально разговаривает и отвечает на вопросы, – спокойно пояснил ему подполковник.
Дверь отворилась, и в помещение ввалился лейтенант Сопрунов.
– Чуть не потеряли вас, Виктор Павлович!
– Ко времени зашли, лейтенант! Направьте сюда двоих человек, – распорядился он, и уже обращаясь к компании: – Сейчас здесь проведут допрос, и это время вам придется побыть в нашей машине. Если не обнаружим улик, то вы спокойненько разойдетесь по домам. Минутку! – упредил Яснов парня в синей рубахе: – Еще я не все сказал, чтоб не шумели потом, что вас в чем-то обманули. Домой смогут уйти только мужчины, а девушкам придется проехать с нами – к ним имеются другие вопросы, и задавать их будет другой человек.
– Очень нам нужно шарахаться по ментовке! – сразу же взвилась та, что подавала Яснову стул. – Мы только и мечтали, чтоб отвечать на вопросы, да еще там!
– Тебя Наташа, кажется, звать?.. Ну так вот, Наташа! О чем ты мечтала, это твое дело! А я не твой ухажер и уговаривать не стану. Будешь кобениться, начнем с вытрезвителя, а вопросы и впрямь отложатся на потом. Итак, первое: с которого времени вы здесь собрались?
– Ровно с четырех, гражданин начальник! – вдруг первым проявляя покладистость, отозвался темноволосый. – Это абсолютно точно. У нас на зоне проверки объявлялись в четыре, а теперь на свободе я люблю в это время расслабляться. Особенно в кругу девочек и своих кентов, – пояснил он.
– Молодец, Нестеров! Обстоятельный ответ, – похвалил подполковник. – Ты, кажется, по краже из галантерейного у нас проходил?
– Абсолютно в душу, гражданин начальник! – с готовностью подтвердил Нестеров.
– Сколько на свободе уже?
– Два месяца, начальник! – он профессионально скривил одну половину лица, как любят делать завзятые уголовники, и принялся объяснять: – На работу устраиваюсь пока… Куда хочешь – не берут, а куда берут – сам не хочу. Демократическо-бюрократический аппарат, как и в застой, ставит рогатки на дороге твердо вставшего на путь исправления.
– Твою философию на потом оставь, – оборвал его Яснов. – Сегодня у меня другие задачи. Вопрос ко всем: помимо вас, кто еще сюда приходил или уходил?
– Никого не было, – на этот раз первым и вполне миролюбиво отозвался парень в синей рубашке.
– Ты хозяин квартиры? – поинтересовался начальник угрозыска.
– Вроде я.
– Вот именно, вроде… – как от зубной боли, поморщился Виктор Павлович. – Небось бывал у соседей… Под одной крышей живете, а разница великая!
– Разрешите приступать, товарищ подполковник! – обратился к Яснову лейтенант Сопрунов, только что переступивший порог, и кивая головой на двух сержантов, входящих следом за ним.