Хитрость

Ромиг Алеата

В том, что только что произошло, было слишком много неправильного. Слишком много вещей, чтобы даже подумать об этом. Вместо этого, я цеплялась за слова в следующий раз. Они означали, что он не собирался говорить моему отцу, что не хочет жениться на мне. Они означали, что я не разочаровала ни его, ни Чарльза. Они означали, что я сделала что-то правильно.

Алтон поцеловал меня в щеку и посмотрел вниз на мое тело, все еще прикрытое кружевным лифчиком и трусиками.

– Я готов быть внутри тебя, и в следующем месяце я буду там. – Он ждал моего ответа, но его не последовало. – Приведи себя в порядок. Ужин через двадцать минут.

С этими словами он оставил меня одну.

Глава 29

Чарли

Что, если я все испортила? Что, если он хочет, чтобы я ушла? Мог ли он вообще это сделать?

Я знала, что Делорис стоит за дверью спальни, когда мы с Ноксом спорили. Несмотря на то, что она, несомненно, слышала все, что произошло, с того момента, как мы вышли из номера, она не упоминала об этом. Она уважала нашу частную жизнь. Это не означало, что тема не маячила перед нами. Однако никто из нас не упомянул ни о Ноксе, ни о Джослин, ни о том, что я сказала.

У Делорис были ответы на мои вопросы, но я решила, что обязана Ноксу той же любезностью, что и он мне. От Делорис я не получу никакой информации. Я хотела получить ту от Нокса, когда он будет готов.

Войти в квартиру, которую я делила с Челси в течение трех лет, было жутко. От одной мысли, что кто-то был там, трогал Челси и наши вещи, у меня мурашки побежали по коже. Я ходила из комнаты в комнату. Ничто не выглядело неуместным, кроме следов на полу, которые, как я предположила, были оставлены каталкой.

Я была рада, что вернулась. Время, проведенное в Стэнфорде и Калифорнии, помогло мне стать той женщиной, которой я была сейчас. Увидев все это снова, я стала более твердой в своем решении, пора двигаться дальше.

Я хотела сделать это, в Колумбии и с Ноксом.

Коробки с моими вещами были аккуратно сложены у стены. Когда я проверила кухонные шкафы, в горле образовался комок. Она упаковала все, что было моим, то есть почти все. Там, где когда–то стояли наши тарелки, теперь стоят бумажные тарелки. Пластиковые стаканчики заменили наши бокалы. Я оставила ее почти ни с чем, когда я даже не буду использовать вещи, которые она упаковала.

Я начала вытаскивать кухонные коробки из аккуратной стопки.

– Что ты делаешь? – спросила Делорис.

– Если Челси решит не переезжать в Нью-Йорк, я хочу, чтобы она оставила вещи из этих коробок.

– Разве все это не принадлежит тебе?

Я кивнула и понесла коробку на кухню.

– Посмотри сюда. – Я открыла шкаф. – Она останется ни с чем. Я даже не буду этим пользоваться. Я не могу так с ней поступить.

Что-то в улыбке Делорис подсказало мне, что она одобряет это.

– Я перенесла срок доставки. Они приедут в понедельник. К четвергу все будет в Нью-Йорке.

– Это быстро, быстрее, чем грузчики, которых я запланировала.

– Твоя подруга должна решить до понедельника.

– Я дам ей знать, когда мы увидимся.

– Тебе что-нибудь нужно отсюда?

Я покачала головой.

– Нет. Она уже все упаковала. Я не хочу... – И тут я кое-что вспомнила. – Подожди.

Я нашла множество коробок с надписью "обувь". Во второй коробке я нашла нужную мне коробку из-под обуви.

– Я купила тебе туфли.

– Да, – ответила я с ухмылкой. – Эти туфли имеют свою историю, и я надеюсь, что воспользуюсь ими в одной затее.

Она подняла руку.

– Думаю, это все, что мне нужно знать. Но, – добавила она с любопытством, – мне бы хотелось узнать почему ты плакала прошлой ночью.

Румянец прилил к моим щекам.

– Нет, думаю, не хотелось бы.

Когда мы подъехали к больнице, Делорис была занята чем-то на своем планшете, и я предложила ей остаться в машине, пока я навещу подругу. Айзек ждал за дверью, как делал это каждый раз. Я была рада провести немного времени наедине с Челси.

Как только я вошла, я почувствовала ее готовность уехать.

– Ты здесь, чтобы вытащить меня отсюда?

Я поцеловала ее в щеку, заметив, как синяк вокруг ее глаза начал менять цвет и сходить, двигаясь вниз по щеке.

– Я решила, что не хочу возвращаться, – сказала она.

Я придвинула стул к ее кровати.

– Возвращаться...?

– В нашу квартиру. Я вспомнила...

– О Боже, Челс. Что ты помнишь?

Она закрыла глаза.

– Не настолько, чтобы помочь, но я помню, как он прикасался ко мне.

– Ты не сказала... – Я пыталась подобрать нужные слова, но они не складывались. – ...он не…

– Нет. Я не была изнасилована, но он прикасался ко мне – не сексуально. Было темно, и он ударил меня чем-то сзади. Я упала.

– Ты знаешь, что это был мужчина?

Ее грудь быстро двигалась, дыхание стало поверхностным.

– Я слышала, как он говорил. После того, как ударил меня... – Ее глаза широко раскрылись. – Вот дерьмо. Нет. Я только что вспомнила. Не бери в голову. Я должна сообщить в полицию.

– Что?

Она посмотрела на дверь.

– Ты одна?

Я сжала губы.

– Нет. Нокс параноик. Со мной Айзек.

Челси взяла меня за руку.

– Алекс, он был зол. Когда он ударил меня сзади, я упала лицом вниз. Он перевернул меня на спину и сказал, что я не та, кто ему нужен

Отдернув руку, я отпрыгнула назад, когда мое сердце начало бешено колотиться.

– Что, черт возьми, это значит? Ты его видела? Ты помнишь какие-нибудь детали? – Мои вопросы лились потоком друг за другом, не давая ей времени ответить.