Хитрости алмазной леди
Шрифт:
Сразу из отдела Кирьянова я направилась на поиски квартиры суперспеца по замкам и сигнализации. Проживал он хоть и не в центре, но и не в самой заброшенной части Тарасова, что указывало на то, что в деньгах у него острой необходимости не было.
Насколько я могла понять по адресу, дом этого вора-медвежатника располагался на пересечении Волынской и Стрельной улиц. Туда-то я и направила свою «девятку».
«Интересно, этот ли тип обворовал все четыре квартиры или нет? — спрашивала я себя. — Если он, то почему до сих пор он в течение нескольких лет не предпринимал
Еще находясь «в гостях» у Володи, я решила, что стоит проследить за этим типом. Если он действительно такой уж спец в своем деле, то, кроме него, совершить все последние кражи просто некому. И, стало быть, теперь он должен заниматься сбытом краденого.
Хорошо ориентируясь в городе, я без труда нашла нужный мне дом и, чтобы не светиться, стала искать место для парковки своей машины. Выходить из нее я совершенно не была настроена, так как мороз, начавшийся утром, не только не спадал, а, напротив, усиливался. Учитывая то, что в квартиру к медвежатнику мне попасть все равно не удастся, а сидеть у двери не имеет смысла, тем более что я знаю, как выглядит объект наблюдения, наилучшим вариантом было именно наблюдение из машины.
«Кстати, а как зовут ворюгу? — неожиданно всплыл вопрос. — Что-то я совершенно не обратила внимания на его имя, когда просматривала бумаги. Или, может, все же обратила, но, пересмотрев чуть ли не всю Кирину картотеку, запуталась в кличках и именах».
Остановив машину, как мне показалось, в самом удобном месте — за гаражом, но так, чтобы из нее был хорошо виден подъезд дома, я полезла в сумочку и достала досье на вора.
«Ага, значит, вора нашего величать Геннадием Генриховичем Биссом. Звучное имечко. Да и явно не русское, фамилия какая-то германско-швейцарская», — сделала я вывод.
И точно, в графе «Национальность» значилось — «Немец». Далее шло краткое описание совершенных сим выдающимся медвежатником преступлений, а также приговор суда, который и был уже приведен в исполнение. Теперь тридцатилетний Геннадий Бисс совершенно свободен, правда, неизвестно, насколько долго.
Еще раз я взглянула на фотографию вора. Что ж, физия вполне симпатичная: четкие германские черты лица, светлые волосы, зачесанные на левую сторону, маленькие ушки, почти кукольно-аккуратные.
Самой же запоминающейся чертой его внешности были брови. У обычного человека они, как правило, имеют тот же цвет, что и волосы, тут же был явный контраст: при белых волосах брови мужчины были невероятно черными и густыми, из-за чего взгляд его казался весьма тяжелым, но в то же время и интригующим.
«Да он красавец, — решила я. — Не знай, что он вор, вполне могла бы и клюнуть на такого. Мне ведь нравились мужчины с какой-то изюминкой и яркой отличительной чертой. Этот же вполне импозантен».
Еще с минуту полюбовавшись на фотографию красавца-мужчины, я отложила ее в сторону, совершенно уверенная в том, что уж такого-то человека я узнаю и с закрытыми глазами.
Затем, немного понаблюдав за подъездом, решила занять свободное время советом со своими двенадцатигранными косточками. Достав их из «бардачка» машины, откуда они уже практически не вынимались, так как я постоянно была в разъездах, я потрясла кости в руках и высыпала их рядом на сиденье. Выпала комбинация: 1+21+25. Это могло значить только одно: «Уменьшение ваших доходов связано с помощью другим людям».
«Да, — вздохнула я. — Кажется, скоро придется раскошелиться и достать из заначки отложенные сбережения, чтобы помочь себе, хорошей. Впрочем, а почему бы и не потратить деньги, особенно если на что-то стоящее», — успокоила я себя и с надеждой уставилась на дверь подъезда.
Впрочем, надежды мои быстро улетучивались — в такой мороз ни один дурак не рвался покидать свое теплое убежище. За час с небольшим из дома выходила только одна старушка да мальчуган-подросток, посланный за чем-то в магазин. Чем дальше, тем больше во мне крепла мысль, что этот самый Бисс сегодня вообще никуда не отправится или же, наоборот, уже давно куда-то отбыл.
«Может, поехать сейчас домой, а завтра с утра начать слежку? — мухой зудела в моей голове мысль. — Ведь я даже не уверена, что Бисс сейчас дома. Вдруг он покинул квартиру еще утром, а придет совсем поздно, я же вынуждена тут мерзнуть, голодать, изнывать от скуки».
Совсем уж было придя к выводу, что зря я сегодня затеяла слежку, я вставила ключ в замок зажигания и, кинув последний взгляд на дверь подъезда, нажала на газ. В следующую же минуту я отпустила эту педаль и резко надавила на тормоз. Из подъезда вышел кутающийся в серую дубленку мужчина.
«Вдруг это он?»
Протерев рукой запотевшее изнутри стекло, я чуть ли не носом уперлась в него, чтобы разглядеть лицо вышедшего. Он же, словно назло, повыше поднял воротник и спрятался за ним едва не по самые уши, а сверху его накрывала мохнатая шапка.
"Как же проверить? — нервничала я. — Может, выйти и что-то спросить у него, ведь он меня не знает? Подойдет даже стандартное «который час?».
Не успела я принять решение, как из того же подъезда вышел еще один мужчина, оторвать взгляд от которого было буквально невозможно. В тридцатиградусный мороз он был одет очень легко — в короткую кожаную куртку и прямые черные джинсы. На голове у него напрочь отсутствовал всякий головной убор, отчего белые прямые волосы развевались на ветру. Он шел, гордо вскинув голову, словно сейчас стоял июль на дворе.
Я невольно залюбовалась этим статным парнем, уже прекрасно зная, что это именно тот, кто мне и нужен.
«И зачем только люди так уродуют себе жизнь, от рождения имея все, что нужно», — мелькнула неоспоримая мысль, но развивать ее было некогда.
Подышав на закоченевшие руки, я вновь принялась заводить машину, теперь уже для того, чтобы последовать за объектом, который вроде как никуда и не торопился. Он спокойно, но бодро дошел до гаража, открыл его и вошел внутрь.
«Так, значит, мы имеем машину. Отлично, не придется пробираться на своей там, где ходят одни пешеходы».