Хитрости эльфийской политологии
Шрифт:
— Э? — я был все еще растерян и недоумевал, чтобы это могло значить, когда снова повернулся к старому эльфу, держащему меня за руку. Но того, в этот момент, больше интересовал секретарь ректора.
— В порядке? — уточнил он у Ира и выпустил мою руку. Я тут же весь повернулся к Иру, чтобы его видеть. Мерцающий выглядел смущенным, что мне совсем не понравилось.
— Что происходит?
— Сейчас объясним, — пропел подозрительно радостный Пестрый и плюхнулся в одно из кресел рядом с письменным столом, за которым уже восседал
Мы все расселись. Я не удержался и полюбопытствовал:
— А господин Гвидион тут зачем? Меня в чувство приводить после особо пикантных новостей? — вопрос я адресовал ректору, но ответил на него сам главный лекарь.
— У меня есть что сказать, но я не ожидал, — он глянул на Карла, — что у этого разговора будет так много свидетелей.
Ректор покачал головой и произнес:
— Я тоже был не готов к тому, что мэтр Искусный присоединиться к нам.
— О! — протянул на это старец, — Думаю, в той или иной степени, но говорить мы будем об одном и том же. Какой смысл разделяться?
— Не понимаю о чем вы, — хмуро возвестил лекарь. И тут до меня дотекло. Как всегда вовремя, ничего не скажешь.
— Это вы, да? — обратился я к лекарю, — У вас даже имя, наверное, немного другое. Какой-нибудь Гвидионис или что-то в этом роде… — и повернувшись к Иру, уточнил, — 'Онис' — зеленый по драконьи, так?
— Что? — растерянно выдохнул мерцающий. Я же повернулся к ректору, который, казалось, весь обратился в слух.
— Помните, мы еще удивлялись, как наши бравые заговорщики могли так быстро найти мой мир и меня в нем? Да, Елка признался, что у него в университете работает дядя, но тогда, в самом начале, о том, кто я и откуда, мало кто знал. Зато я почти сразу попал в лекарское крыло и меня там выхаживали. Значит, вы в любом случае должны были рассказать моим докторам кто я и откуда, чтобы они знали, как меня можно лечить, а как нет. Я ведь прав?
— Гвидион? — обратился ректор к предполагаемому дракону.
— Да, это правда, — тихо сказал дядя-доктор, а потом вдруг вскинул голову и с вызовом воззрился не на ректора, а на председателя.
— Я знал, — вдруг объявил тот, и глаза всех, в том числе новоявленного дракона, округлились.
— И как вы это определили? — заинтересовался я, были у меня некоторые подозрения, и своим ответом эльф их подтвердил.
— По запаху, — слишком уж легкомысленно для своих почтенных лет отозвался тот.
— Вы темный, да? Поэтому не хотели ничего менять в правилах приема. Боялись, что рано или поздно кто-нибудь из ваших сможет вас раскусить.
— Мои-то как раз не смогли бы. Я слишком хорошо знаю, как думают наши Владычицы и их воспитанницы. Но поручиться за представителей других рас, действительно, не мог. Так уж вышло, что об истинных способностях многих из них мало что известно.
— Темный? — неожиданно севшим голосом выдавил из себя Ир.
Эльф совсем не по светлоэльфийски усмехнулся. Мне даже на секунду показалось, что у него прикус изменился и клыки удлинились. Хотя, вряд ли он пытался сбросить свою личину, скорее у меня воображение разыгралось. Но у меня был еще один вопрос, который я хотел для себя прояснить:
— Что вы натворили, что должны были скрываться все эти годы? Вы ведь изгнанник?
— Формально ничего. И, самое интересное, официально меня никто не изгонял. Для соотечественников я погиб мучительной и жуткой смертью.
— Зачем вы все это подстроили? — я чувствовал, что это важный вопрос, который лучше прояснить сейчас, иначе, мало ли что потом может случиться.
— Мое истинное имя, — после затянувшейся паузы разродился председатель, — весьма известно в темных кругах. И я хочу иметь гарантии, что никто из здесь присутствующих не озвучит его никому из илитири.
— И какие гарантии мы могли бы вам предложить? — осведомился за всех Карл, внимательно наблюдая за своим главным оппонентом.
— Клятва мага, — обронил тот, откинувшись на спинку кресла.
— Но я-то не маг, — встрял, так как страсть, как хотелось разобраться в происходящем, а то с этого конспиратора сталось бы меня куда-нибудь отослать, пока он будет признаваться в самом главном секрете своей жизни.
— С тобой проще, — отозвался эльф, — Просто твой друг, — он бросил взгляд на Ира, — даст двойную клятву и за себя, и за тебя.
— А если я против? — вмешался Пестрый. Взгляд его был хмур и неприветлив. На юном лице это смотрелось непривычно.
— Я уже совершеннолетний, чтобы самому решать, — попытался осадить деда Ир.
— А что это вообще за клятва такая? — попытался я выспросить у Карла.
— Серьезна вещь. Фактически, маг ставит на одну чашу весов свое обещание, а на вторую жизнь.
— То есть, если я вдруг нарушу обещание Ира, он умрет?
— Вполне вероятно, — честно ответил ректор.
— Нет уж, — тут же выдохнул я, — Я на такое не согласен. — И встал из кресла. — Так что вы тут без меня все обсудите, а я минут через десять…
— Сядь, — бросил замаскированный темный. И голос его прозвучал настолько властно, что у меня ноги подкосились, и я плюхнулся обратно в кресло.
После этого прозвучал спокойный голос Карла, похоже, ректор знал, как всех примирить. Он обращался к председателю:
— Ты можешь сказать мне одному. Я готов дать тебе такую клятву прямо сейчас.
Пожилой эльф долго буравил его пристальным взглядом. Потом заявил:
— Мне хотелось знать мнение психолога по этому поводу.
— Но он не сможет тебе поклясться жизнью.
И тут уже не вытерпел я.
— Какие-то странные у вас представления о клятвах, — сказал и вперил взгляд в председателя.
— Что ты имеешь в виду? — спросил тот.
— Лишь то, что не могу понять, с чего вдруг надо жизнью клясться.
— Дабы не было соблазна нарушить клятву.