Хитрый Тим – зимняя сказка
Шрифт:
Тим не понял, что «если что», но на всякий случай подвякнул.
– Мамочка, Я справлюсь. Пусти погулять. На минуууууточку!
– Знаю я твою минуточку! – огрызнулась бдительная лиса. – Ладно, беги, но, чур, только вокруг норы. И на полчасика. Не дольше!
– Спасибо, мамочка! Не дольше!
Последнее обещание лисенка донес из-за входной двери холодный ветер.
Это было чудесное зимнее утро.
Легкий морозец, высушив воздух, принес избавление от осенней слякоти. В тех местах, где солнце пробилось сквозь густую зелень елей,
Судьба вмешалась в планы Тима беспардонно и сразу.
Едва Хитрый удалился на сотню шагов от норы, как тонкий слух лиса уловил писк, отдаленно напоминавший плач.
Пищащий сидел за высоким сугробом, в который за ночь превратился куст жимолости. Плакал толстый-претолстый еж Фикулькевич, которого все в лесу звали просто – Фиксом.
– Ты чего ревешь? И почему ты, Фикса, не спишь? – Тима оба вопроса живо заинтересовали.
– Не могу я уснуууууть! Не получаааетсяяя!!!! – гундосил еж в перерывах между вытиранием сопливого носа.
– Как это? – озадаченный Тим даже забыл о прогулке. – Сейчас зима. Ежи спать должны. Это ж, типа, инстинкт?
– А я не могуууууу. Потому что я голодный!
Из краткой беседы, сопровождаемой горьким плачем ежа, Тим выяснил: вся многочисленная семья Фикса наелась и уснула до весны. А толстый Фикс, проснулся, «подмел» оставшиеся запасы, чем только разгулял аппетит, и все. Уснуть больше не смог. От голода.
– Дела… – лисенок задумчиво теребил кисточку уха. – Чем же тебя накормить? Хочешь, мышь поймаю?
– Фу! – скривился заплаканный еж. – Сам ешь мышей!
– Тогда пойдем к нам. У бабушки каша осталась. Ею малыша Микки кормят.
– Сам ешь свою кашу! – заверещал противный обжора, – Мы, ежи, грибы любим, яблоки или сухофрукты, в крайнем случае.
– Экий ты привереда! Где я тебе грибы зимой найду? – возмутился лисенок.
– Ай-яй! Пропал я! Помру голодной смертью! И никто мне не поможет! – зашелся в плаче колючий зануда.
– Погоди помирать, – поразмыслив, рассудил Тим, – побежали к Тумосу. Желуди любишь?
– Люююблюююю! – проплакал еж.
– Хотя, это дело, конечно, дохлое. – продолжил рассуждения лисенок. – У Тумоса зимой снега не выпросишь, не то, что еды. Придется придумать, что-то другое.
Фикса выводы Тима, понятное дело, не обрадовали, и слезы ежа брызнули с новой силой.
– Это вы тут ррррасплакались? – громкий, скрипучий голос заставил приятелей вздрогнуть и оглянуться.
По широкому пню, утаптывая свежий снег, деловито прохаживалась местная сплетница, ворона Тара.
Под крылом черной бестии красовался большой, желтый и ноздреватый кусок, в котором чувствительный нос Тима, безошибочно угадал сыр.
– Что это у тебя, Тарочка, под мышкой? – ответил Тим вопросом на вопрос.
– Сыр. – лаконично сообщила ворона и аккуратно уложила пахучий предмет перед собой.
– Где это ты раздобыла этакий кусище?
– Места знать надо, – отрезала ворона. – а если кто-то надумает его стащить, предупреждаю сразу.
Ворона несколько раз с силой клюнула пень. В стороны полетели снег и щепки. – Надеюсь всем все понятно?
– Что ты, что ты! – Тим поспешил заверить хозяйку сыра, а еж перестал плакать и не сводил глаз-бусинок от вожделенного пахучего куска.
– Знаем мы вас, хитрецов. – немного успокоилась ворона – Так, что вы тут р-ревете?
– Понимаешь, какое дело, Фикс уснуть никак не может.
– Почему это, интеррресно?
– Говорит, не могу уснуть, пока не услышу, как поет ворона. А я ему говорю, что никто не слышал, как поет ворона. Может она замечательно поет, а может и вовсе петь не умеет. Загадка, понимаешь? Вот Фикс и расстроился.
Тара оживилась. Расправила крылья, подняла клюв и приготовилась к пению.
– Не вопрос! Щас спою. Я всегда говорила, что петь люблю. Только меня никто не слушает.
– Стой! Стой! – замахал лапами лисенок, словно отгонял назойливых осенних слепней. – Мы не можем наслаждаться вдвоем. Надо всех пригласить. Тогда будет по-настоящему. Концерт. И все поймут, какая ты певица.
– Не пойдет никто, – сникла обладательница сыра. – сколько раз пробовала – убегают. Не ценят искусства.
– Это потому, что ты концерты организовывать не умеешь! – с уверенностью заявил Тим, а про себя подумал – Все, теперь-то мы ежа точно накормим.
– Это как? – глупая ворона проглотила наживку.
– Вы, певицы, ничего в шоу-бизнесе не понимаете. В концерте главное что? – лисенок, словно ненароком, приблизился к сыру.
– Песня? – широко раскрыла клюв Тара.
– Главное в концерте, – Тим здесь выдержал паузу – это организация и фуршет!
– Фурр… что? – озадаченная птица раскрыла клюв.
– Фуршет, деревня. Угощение – по-нашему. Организацию я беру на себя, а фуршет с тебя. Можешь, вон, сыром обойтись.
Ворона ехидно засмеялась.
– Ты, Хитрый, похоже, басней начитался? Где ж это видано, чтобы вороны своим сыром угощали?
Весь вид Тима говорил о глубокой обиде.
– О чем с тобой толковать после этого? Ты, Тара, глупая птица! Я ее шоу-бизнесу учу, звездой пытаюсь сделать, а она кусочка сыра пожалела! Для своего же концерта! Ну и сиди тут. Каркай в одиночестве. А нам пора. Правда, Фикс?