Хивинские походы русской армии
Шрифт:
Умер хан, собственно говоря, между 15-ми 20-м, но приближенные скрывали это, пока прискачет из своего удела наследник. Это было сделано во избежание волнений из-за наследства и междоусобия среди других сыновей и родственников покойного. 23-го числа наследник прискакал, и тогда только было объявлено о смерти его отца. Молодой хан принял Данилевского свысока, ждал для себя особых подарков, которых достать было неоткуда, и не считал для себя обязательными обещания своего предшественника. Потом, однако же, он переменил тон, но все-таки объявил, что постоянного политического
Вскоре явился к Данилевскому, тайком, некто Сергей-ага, начальник хивинской артиллерии. Это был беглый фейерверкер с Кавказа: он убил своего батарейного командира и бежал к горцам, а от них в Хиву. В 1830 году он исправил все пушки, оставшиеся после Бековича, сделал лафеты и передки, отлил ядра и таким образом составил батарею, которой и командовал.
Он сообщил Данилевскому, что всю русскую миссию собираются зарезать, как Бековича. Данилевский тотчас отправился к мехтеру, просил собрать министров и сказал им, что дольше ждать конца переговоров не хочет и выступает завтра же. Проводов и охраны в пути ему не нужно. Объявил им именем великого Белого царя, что за малейшее оскорбление кого-нибудь из русских камня на камне не останется в Хиве. «Русские уже четвертый раз в гостях у вас и дорогу к вам знают, и если придут с оружием, то вам не удастся уже обмануть их, как сделали ваши деды с князем Черкасским».
После этой смелой речи переговоры снова пошли в ход, хотя все-таки тянулись 7 недель. Министры после каждого совещания вымогали новые подарки… Этим и объясняется, почему они тянули дело. А дарить уже было нечего. Оставались только золотые часы. Сергей-ага надоумил, что попрошайкам не надо ничего более давать и объявить им, что последние подарки будут розданы им, когда они приложат к договору свои печати, да и то не давать часов в руки, пока печать не приложена, а не то надуют и уйдут.
Так Данилевский и сделал: показал министрам часы и объявил условие: приложи тамгу и получай. Нечего делать, покорились.
Больше всего затруднений для соглашения представила седьмая статья договора о невзимании пошлин с русских караванов, проходящих через р. Сыр в Бухару и другие азиятские владения, или обратно.
Что касается освобождения персидских невольников, то, под влиянием своих успехов в войне с Бухарою, хан считал ни во что военные приготовления Персии и согласился отпустить только одного родственника мешедского правителя, утверждая, что возвращение его одного будет стоить в глазах персиян более, чем освобождение 5000 человек.
Обязательный акт переделывался до 20 раз и наконец 27 декабря был скреплен ханскою печатью в том самом виде, в котором был предложен агентом с самого начала переговоров.
В тот же день, вечером, произошел обмен дипломатических документов в присутствии всех членов ханского совета. 30 декабря произошла прощальная аудиенция, а 31-го миссия выступила из Хивы через Кунград и Ак-Булак, чтобы видеть северные части ханства. Миссию сопровождал хивинский посланец Мин-Баши-Мухамед-Эмин, которому была устроена в Оренбурге торжественная
Из-за этих-то подарков хивинские министры и тянут всякие переговоры. Без всякой надобности, без всякой пользы для дела, они готовы ездить по очереди, однако, в Петербург, хоть каждый год. А толку из договоров наших с ними никогда никакого не было!
Обязательный акт, основанный на весьма скромных требованиях со стороны России, ограничивался только следующими обещаниями хивинского хана:
1) Не предпринимать впредь никаких явных, ни тайных враждебных действий против России.
2) Не потворствовать грабежам и разбоям ни в степи, ни на Каспийском море.
3) Не держать в неволе русских пленных и охранять как личность, так и имущество всякого русского подданного в хивинских пределах.
4) Имущество умерших в Хиве русских подданных передавать в целости русскому пограничному начальству.
5) Выдавать русских беглых и мятежников, укрывающихся в хивинских владениях.
6) Пошлину с русских товаров взимать один раз в год и в размере, не превышающем 5 % с действительной цены.
7) С товаров, принадлежащих русским купцам и проходящих через р. Сыр в Бухару и другие азиатские владения и обратно, никаких пошлин не брать.
8) Не препятствовать ничем караванной торговле азиятских владений с Россиею, взимая, впрочем, с этих караванов установленный зякет.
9) Вообще и во всех случаях поступать, как подобает добрым соседям и искренним приятелям.
В надписи, сделанной агентом на копии с акта, переданной хану, значилось, что Россия:
1) Предает совершенному забвению прежние неприязненные против нее действия хивинских владетелей.
2) Отказывается от требования уплаты за разграбленные до сего времени караваны.
3) Обещает совершенную безопасность и законное покровительство проезжающим в Россию хивинским подданным.
4) Предоставляет в своих владениях хивинским торговцам все преимущества, коими пользуются купцы других азиятских владений.
Акт этот удостоился Высочайшего одобрения, что и подтверждено надписью вице-канцлера на акте от 30 июня 1843 года. Подтвердительный акт этот был вручен Мухамет-Эмину.
Несмотря, однако же, на крайнюю умеренность наших требований, щедрость подарков и нашу предупредительность, акт этот остался мертвою буквою: Хива тотчас же вошла в приятельские сношения с мятежным Кениссарою, послала в 1845 году эмиссаров на р. Сыр-Дарью и сносилась с известным разбойником Исетом. В 1848 году шайки хивинцев грабили под самыми стенами новые укрепления Раим. В 1852 г. Перовский не мог настоять на освобождении захваченного хивинцами семейства султана Ир-Мухамеда Касимова и вынужден был предложить выкуп в 200 червонцев, а в 1858 г., когда наш агент, полковник Игнатьев, сослался на акт Данилевского, то получил в ответ, что, несмотря на тщательные розыски, такого акта нигде не нашли и содержания его не помнят!