Хижина дяди Тома
Шрифт:
– Чтобы тебе не стало дурно, – ответила Касси. – И моя угроза помогла. А впредь так и знай: что бы ни случилось, падать в обморок нельзя. Если б не я, этот негодяй давно бы тебя настиг.
Эммелина содрогнулась.
Наступило молчание. Касси взялась за французскую книжку, а Эммелина, обессиленная волнениями этого страшного дня, задремала. Ее разбудили громкие голоса, цоканье подков, собачий лай. Она слабо вскрикнула и приподняла голову.
– Вернулись, – спокойно сказала Касси. Не бойся. Посмотри в щелку. Видишь, все здесь. Саймон решил прекратить поиски до утра. Погляди, какая
– Молчи! – шепнула Эммелина. – Вдруг услышат?
– Услышат, еще больше струхнут, – сказала Касси. – Не тревожься. Мы можем шуметь сколько угодно, нам же на руку держать их в страхе.
Мало-помалу в доме и на дворе все стихло. Проклиная свою неудачу, Легри завалился спать с твердым намерением завтра же довести поиски до конца.
ГЛАВА XL
Мученик
Побег Касси и Эммелины привел в бешенство и без того озлобленного Легри, и гнев его, как и следовало ожидать, пал на беззащитную голову Тома.
Когда он прибежал в поселок с вестью о случившемся, глаза у Тома радостно засияли, руки невольно дрогнули, и это не ускользнуло от внимания Легри. Заметил он также, что Том не присоединился к погоне. Но принуждать его к этому силой сейчас было некогда и, помня непреклонный характер своего невольника, Легри решил повременить с расправой.
Неудача, которую ему пришлось потерпеть на болоте, с новой силой разожгла его давнюю ненависть к непокорному рабу. Ведь этот негр с первого дня бросил вызов своему хозяину! Ведь его молчаливое упорство нет сил терпеть!
– Я ненавижу тебя, мерзавец! – крикнул Легри, вскакивая среди ночи с кровати. – Ненавижу! Ты принадлежишь мне, ты моя вещь! Да я не знаю, что с тобой сделаю! И кто с меня за это спросит? Никто! – Он сжал кулаки, словно стараясь раздавить что-то живое.
Но Том был ценный работник, и хотя Легри еще больше ненавидел его за это, все же соображения выгоды брали в нем верх над ненавистью.
На следующее утро он решил созвать соседей с ружьями и собаками, оцепить болота со всех сторон и начать облаву по всем правилам. Если поиски увенчаются успехом – прекрасно! Если же нет, он призовет Тома, и тогда – у него кровь закипала при одной только мысли об этом! – тогда он либо сломит упорство проклятого негра, либо…
– Ну вот, – сказала Касси, посмотрев в глазок, – все начинается сначала.
На лужайке перед домом гарцевало несколько всадников; негры еле сдерживали и своих и чужих собак, которые оглушительно лаяли и рвались в драку.
Верховые были двое надсмотрщиков с соседних плантаций и городские приятели Легри, завсегдатаи одного с ним кабачка, не пожелавшие пропустить такое развлечение, как облава на беглых негров. Компания собралась как на подбор – один хуже другого. Хозяин похаживал среди гостей и обносил их водкой.
Ветер дул по направлению к дому, донося на чердак обрывки разговора во дворе. Хмурая усмешка пробежала по лицу Касси, когда она услышала, как там обсуждают план действий, делятся на партии, похваляются
И под конец Касси не выдержала. Она отпрянула от щели в стене, сжала руки на груди и в глубоком волнении воскликнула:
– Боже милостивый! Все мы грешники, но как смеют эти люди так обходиться с нами! Чем они лучше нас! – Потом добавила, глядя на Эммелину: – Если б не ты, дитя, я бы выбежала к ним и благословила того, кто пристрелил бы меня. Стоит ли такой, как я, добиваться свободы? Разве она вернет мне детей, разве я смогу стать тем, чем была раньше?
Простодушная, как ребенок, Эммелина побаивалась Касси, когда на ту находили припадки отчаяния. Услышав сейчас эти слова, она растерялась, не нашлась что ответить и только ласково коснулась ее руки.
– Не надо, – сказала Касси, отшатнувшись от нее. – Я дала зарок никого больше не любить, а ты искушаешь мое сердце.
– Касси, бедная! – прошептала Эммелина. – Гони от себя эти мысли. Если господь дарует нам свободу, может быть, он вернет тебе и дочь. А если нет, я стану твоей дочерью. Мне, верно, уже не суждено встретить мою несчастную мать. Касси, хочешь ты этого или не хочешь, а я люблю тебя!
Кроткая, бесхитростная душа победила. Касси села рядом с Эммелиной, обняла ее и стала тихонько гладить мягкие каштановые волосы девушки.
– Эмми! Эмми! – говорила она. – Если б ты знала, как изголодалось мое сердце! Как оно вянет, не зная, на кого излить материнскую любовь! – Она ударила себя рукой в грудь. – Здесь пусто, здесь все умерло!
– Не надо отчаиваться, Касси! – сказала Эммелина. – Надежда на спасение – вот наша путеводная звезда!
Облава затянулась, участники ее не жалели сил, но вернулись домой ни с чем. Касси с ядовитой, ликующей усмешкой смотрела на хозяина, когда он, усталый и совершенно обескураженный, слез с лошади у крыльца.
– Эй, Квимбо! – крикнул Легри, развалившись на диване в гостиной. – Приведи-ка сюда Тома. Это он во всем виноват, старый плут. Я с него шкуру спущу, а дознаюсь, в чем тут дело!
Сэмбо и Квимбо, ненавидевшие друг друга, сходились только в одном: в острой ненависти к Тому. Легри говорил им, что собирается сделать нового негра старшим надсмотрщиком на время своих отлучек из дому, и этого было достаточно, чтобы они почувствовали в нем соперника. Когда же Том впал в немилость у Легри, ненависть, горевшая в их рабских душонках, вспыхнула с еще большей силой. Вот почему Квимбо с такой охотой бросился выполнять распоряжение хозяина.
Том сразу догадался, зачем его зовут. Он был посвящен в план побега и знал, где прячутся Эммелина и Касси. Знал он и деспотическую натуру человека, к которому его вели. И все-таки ему легче было бы пойти на смерть, чем выдать беззащитных женщин.
Он поставил корзину меж рядов хлопка и пошел за Квимбо.
– Ну, теперь берегись! – говорил великан негр, подгоняя свою жертву пинками. – Хозяин просто рвет и мечет. Теперь не отвертишься. Так тебе всыплют, что не скоро очухаешься! Наперед будешь знать, как побеги устраивать!