Шрифт:
– Идиот! – прокукарекал Дакан за секунду до того, как втемяшить рогатую голову Барана в пробковую доску на стене. От удара зазвенели стёкла.
– Отпус… – неудачная попытка вырваться и вот уже лоскут учебной формы вместе с клочками шерсти застревает в когтях петуха.
– Будешь
Баран ещё раз дернулся, стараясь ослабить хватку одноклассника. Задетый лист бумаги, скинув булавки, завальсировал по коридору, пролетая комнату за комнатой…
«Начинаешь бояться себя и своих мыслей, а после и людей, что находятся за дверью и…» – жалуется чей-то голос.
Окно, висящее на одной ржавой петле, распахнулось сильнее, бумажно-аккробатический номер, лист полетел быстрее. Слышны реплики: «Устал п-п-плакать… новые порезы… покажи… украл… ненавижу… дай списать… хочу… хлеб…»
Хм… а в этой комнате тихо…
Лист, будто бы удивившись и отвлекшись от дороги, врезался в высокий ботинок воспитателя Гафора. Он чуть приоткрыл дверь, скользнул взглядом по стенам, болеющим дерматитом, слезящемуся окну, покрытому сеточкой трещин, слезы-капли стекали на подоконник, с потолка сыпалась перхоть штукатурка… остановив внимание на дальнем углу комнаты, где сидела маленькая, завернутая в одеяло личинка. Рядом стояла фигурка коня, сделанная из хлебного мякиша. Негромко гавкнув, краюшком пасти, будто выплюнув надоевшую жвачку: «Костя!», поднял с пола прилетевший лист. Что там написано? «Обязанности воспитанников… Воспитанник детского дома не имеет права… К воспитанникам
Концовка бумажного танца оказалась весьма скомканной.
Первым пса заметил Осёл, испуганно взглянул на бутылки, валяющиеся на подоконнике, банку в своей руке, драчунов, снова на Гафора. Выдавил из себя сиплое «Иии-аагх», но что уже сделаешь?
– Вспышка слева!!! – стеклянный взрыв засыпавший осколками петуха. – Совсем рассосались, да?! Упали, я сказал! – Гафор смял железную банку энергетика о голову барана, свалив его на пол. – Упор лежа пррриинять! Ррраз! Хотя… Костя! – За спиной Гафора стоял мальчик скелет в огромном свитере со свисающими до пола рукавами.
– Раз. Два.Три… – Костя считал. Сухо. Монотонно. Отстраненно. Хотя хищный взгляд Дакана было сложно не почувствовать.
– Осёл! – неопределенный жест рукой в сторону пятна на полу и стене. Костик считает, а Ослик метёт, – А теперь за водой, живо!
Запыхавшаяся сирота поставила ведро на пол, протянутую к тряпке руку перехватил воспитатель. «Сколько раз я говорил наливать ПОЛНОЕ ВЕДРО, А!?» Растерянный Осел с бегающим взглядом хватается за единственную мысль: «Эээ… впиталось». От пинка ведро долетает практически до потолка. Но тут все напряглись, услышав громкий цокот каблуков. Только одно существо ходило так громко, что слышно было сквозь железную дверь, само здание приседало в такт её шагам. Резко распахнулась дверь и тут же с грохотом закрылась.
Конец ознакомительного фрагмента.