Хмарь. Солдат удачи

Соколов Николай Алексеевич

Огневая сшибка произошла еще до подхода к точке. Мы легко смяли боевое охранение. Храбрости защитников хватило на полчаса и, бросив позиции, они сбежали. Сработал эффект неожиданности, нас не ждали с этого направления. Остатки роты ворвались в подземную галерею. Время действия коктейля истекло, наступил откат, штрафники стали медленнее двигаться, пропала сверхреакция.

Командир, посмотрев физические показатели подчиненных, послал нас двоих вглубь подземного комплекса в авангарде. Перемещаясь и ведя стрельбу, мы углубились в него. Неожиданно перед нами открылся огромный тоннель. Сеть не работала, где-то была включена глушилка. Отец, показав знаком “прикрой, я иду первым”, двинулся по тоннелю, я осторожно последовал за ним. В этот момент земля вздрогнула и взрывная волна подняла меня и бросила куда-то вперед. Последним моим воспоминанием стала мчащаяся на меня стена, покрытая черными извилинами трещин.

Очнувшись, я с трудом открыл один глаз. Второй не открывался, несмотря на мои усилия. Вокруг стояла непроницаемая темнота, меня тошнило, острая боль пульсировала, охватывая все тело. Густая вязкая кровь, текущая по лицу, вызвала страх, и я неосознанно попытался рукой ощупать голову, цела ли она. Обследовать раненую голову помещал шлем скафандра. Проведя перчаткой по поверхности шлема, я обнаружил глубокую вмятину с левой стороны головы. "Лишь бы мое серое вещество не вытекло", — неожиданно мелькнула странная мысль [5] . Я попробовал пошевелиться и сразу пожалел об этом. Ужасная боль взорвалась в теле, и когда стало невыносимо терпеть, я зашептал.

5

В некоторых случаях травмы головы могут провоцировать бредовое состояние. Такие симптомы могут появляться непосредственно после травмы, так и по прошествии некоторого времени.

— Мама, мама, мне плохо, мама, помоги мне, мама.

Аптечка, встроенная в скафандр, наконец-то заметила огромное количество адреналина в крови и впрыснула обезболивающий наркотический состав. Сознание плавно унеслось в мир грез, где я летал среди облаков и даже выше, любуясь сверкающими белоснежными пуховыми перинами, взбитыми добросовестной хозяйкой так, что вокруг разлетелись пух и пушистые перья. Вдруг начался настоящий звездопад из цветных искр и мою душу переполнили радость и восторг. Вокруг меня закружился красный огонек. Я немного поиграл с ним в догонялки. Огонек, нет, уже маленькая звезда, сменив цвет на небесно-голубой, помчалась вдаль, как бы призывая меня следовать за собой. Продираясь через чудесные видения за путеводной звездой, я обнаружил скрытую в тумане дверь, за порогом которой я пришел в чувство.

Прислушавшись к ощущениям, понял, что меня бережно волокут по шероховатому полу тоннеля. Разлепив слипшийся правый глаз, попытался повернуть голову, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь. Все расплывалось и пришлось немного напрячь зрение, чтобы увидеть неяркий луч фонаря. Он желтым пятном пробивался сквозь пыльную взвесь, осторожно двигаясь по стене, иногда выхватывая из мрака тоннеля покрытые сероватыми потёками стены и потолок.

Дикая смесь, бродившая в крови, мешала сосредоточиться. Кто я? Где я нахожусь? Прошлое вспыхнуло в мозгу калейдоскопом картинок. Эмоции захлестнули меня. Вот я восторгаюсь полету на парашютном крыле. Вот мы всей семьей плывем на лодке, сопротивляясь течению быстрой реки. Вот я радуюсь людям, прилетевшим с других планет. Радуюсь не каким-нибудь зелёным гуманоидам, а именно землянам, похищенным с нашей Земли и вернувшимся обратно. Радость и мечты охватили весь мир. Все ждали чуда, помощи, но халявы не случилось.

Обезболивающий коктейль прекращал своё действие и начала проявляться боль. Сквозь шум в ушах я слышал отца. Он уговаривал меня:

— Сынок, потерпи немного. Как я домой один вернусь? Мама меня убьет.

Я почувствовал, как заработал штурмовой комплекс, отец вел огонь короткими очередями.

— Я на разведку. Немного постреляю и вернусь.

Оставшись один, я попробовал открыть глаза, но сил не было даже для этого, похоже, я умирал. Жуткий страх тоненькой струйкой попытался пробраться мне в душу, стремясь прорвать плотину и превратиться в бушующую реку. Но возвратился отец, и его уверенный голос прогнал мои опасения и страхи.

— Они попробовали меня не пустить, ну, я их вежливо попросил. Добрым словом и большим пистолетом всегда проще уговорить. Ты держись, сынок. Там медкапсула. Сейчас попрошу подлечить тебя немного. Подойдем поближе. И попрошу вежливо.

Скорость движения возросла, отец сильно торопился. Снова прозвучала стрельба.

— Всем лечь! Руки за голову! — заорал благим матом отец.

Еще один выстрел. Громкий голос отца было слышно хорошо, остальные звуки сливались в монотонный шум. Ориентировался я в пространстве помещения на слух, было тяжело, мои видеокамеры на бронескафандре не отвечали.

— Куда ж ты голой пяткой против станера! А вот и глушилка связи.

После изучения базы “Техник” третьего уровня, отец легко ориентировался в любой аппаратуре. Послышались еще выстрелы, и заработала связь. Кузя соединился с нейрокоммуникатором отца и информация стала поступать с его видеокамер, я прозрел с зарытыми глазами.

В зале действительно стояла нестандартная медкапсула. На полу лежали несколько человек в ошейниках рабов.

— Мне нужен доктор! Если сын умрет, всех завалю! Кто мне может помочь? Здесь что, одни рабы?

Несколько рабов завопили:

— Она в карцере, мы не можем помочь.

— Где карцер? Ты, лысый, покажи! — отец толкнул ногой ближайшего лысого раба.

Когда тот показал направление, отец посмотрел на меня.

— Потерпи еще минутку, — и рявкнул на остальных. — Быстро отправляйтесь к карцеру!

Отец встал рядом с дверью карцера, ударил ногой и крикнул.

— В камере, отойдите в правую сторону я буду стрелять. Вам понятно? — и он еще постучал по двери. Услышав, что его поняли, выстрелил по дверному замку. Открыв дверь, отошел в сторону.

— Выходите скорее, вы свободны!

Из карцера вышла девушка с замотанным лицом. Через прорехи комбинезона были видны незажившие шрамы на теле.

— Ничего себе, кто это над тобой издевался?

Она ткнула пальцем в двоих мордоворотов с яркими желтыми нашивками с левой стороны груди. Рабы быстро отползли от них, создав свободное пространство вокруг. Отец, не раздумывая, выстрелил прямо по желтым нашивкам. Побледнев как смерть, молодая девушка заморгала глазами.

Заметив ее реакцию, отец спросил:

— Я что, поторопился? Ты сама хотела отомстить?

Она замотала головой, пытаясь отойти в сторону.

— Если спасешь сына, я сделаю для тебя все, что в моих силах!

При разговоре с ней он старался припустить в голос немного теплоты.

— Для начала я сниму с тебя эту мерзкую штуку раба, — увидев ее испуг, проговорил. — Только с вашего разрешения.

В стрессовом состоянии отец часто разговаривал фразами из известных фильмов. В данной ситуации он процитировал таксиста Корбена Далласа из фильма "Пятый элемент".