Хмель и Клондайк
Шрифт:
Правда, еще дел хватает на сегодня, так что радостно пить пиво до вечера не получится.
– Белый-второй вызывает Красный-первый. Красный-первый, как слышишь меня, прием? – заговорила рация неожиданно чисто, без всяких помех, голосом Олега.
– Белый-второй, здесь Красный-первый, слышу тебя хорошо, прием.
– Завтра в восемь ноль-ноль на пункте три, как понял, прием?
– В восемь ноль-ноль на пункте три, понял тебя, Белый-второй, прием.
– Принял. Конец связи.
«Пункт три» – это штаб по кодовой таблице. Наша группа уже «красная». «Синие» – это группа Диего. Так что встреча назначена, это хорошо.
Что интересно – компания не расходилась. Я успел уйти домой, там в гараже установить обогреватель на новый F-150, проверить работу, потом вскрыл один ящик с тем товаром, что мы привезли с последней ходкой, выловил оттуда удлинители для магазинов и установил один такой «двухместный» на свой «браунинг» десятого калибра, который я обрезал до восемнадцати дюймов. На шестнадцатидюймовый удлинитель уже не вставал, места не хватало, торчал рогом, и стяжку, которая barrel clamp [8] , уже не установишь.
8
Дополнительное крепление удлинителя магазина к стволу (англ.).
Потом с этим ружьем заявился в паб и нашел тех же самых на том же самом месте, в подвале. Уже шли анекдоты, помимо бутылок на столе и кувшины со светлым появились. Закуска тоже сменилась, в смысле новое блюдо нарезки возникло.
– Хорошо сидим, – вполне искренне восхитился я.
– Ага, неплохо, – согласился Платон. – Это у тебя завтра разведка, а мы и отоспаться можем.
Платон вообще по самогонке выступал и был заметно пьяней других. Но, может, и к лучшему. Ему бы и завтра принять хорошо, чтобы послезавтра похмелье уровень боевого пыла снизило.
– А это что за калибр? – вдруг заинтересовался ружьем Хмель и даже палец в ствол засунул.
– Десятый. Я же рассказывал.
– Да я помню, что ли? – отмахнулся он. – Вот Ивану бы такое ружжо, а? Ему меньше даже неприлично.
– Бери, не проблема. Есть длиннее, есть короче. Но на короче я удлинитель магазина не поставлю. – Я щелкнул ногтем по матовой алюминиевой трубе, торчащей вперед из размалеванного в древесный камуфляж магазина.
– Заряжен? – спросил Хмель.
Я быстро выбросил все патроны из магазина и протянул ружье ему:
– Уже нет.
А то датые все, нечего тут заряженным размахивать. Хмель приложился, поцелился, потом спросил:
– А отдача как?
– Солидная, – усмехнулся я. – Круче, чем у двенадцатого. Для пули я вообще навеску уменьшаю.
– Я зайду завтра, – чуть пьяновато и решительно сказал Хмель.
– Саня будет, я уеду с Дмитрием.
Хмель. Самые события
Четверг. Вечер
Когда гости разошлись, я попросил у Николая ключи от пикапа и очень медленно и осторожно в силу принятого алкоголя покатил за Ириной. И пусть силком подругу в машину затаскивать не пришлось, но за поездку она высказала все, что думала обо мне, моей паранойе, излишней навязчивости и манере влипать во всяческие неприятности. Я стоически молчал. Это обстоятельство разозлило Ирину еще больше, она убежала наверх и хлопнула дверью.
Тогда я беззвучно выругался, убрал куртку на вешалку и спросил у помощника:
– Ваня, все спокойно?
– Более чем.
Людей в баре сегодня и в самом деле оказалось немного – были заняты лишь два стола, но оно и понятно: многих завсегдатаев с утра отпугнуло объявление о санитарном дне.
– Не страшно. Всех денег не заработаешь, – махнул я рукой, поздоровался с поднявшим пустой бокал Смирновым и только накачал ему новую порцию пива, как распахнулась входная дверь и в бар прошел Григорий Кузьминок с увесистой спортивной сумкой.
Я напрягся, а контрразведчик вдруг спросил:
– Хозяин, оборотную тару примешь?
– Проходи, – кивнул я на заднюю дверь.
Мы спустились в подвал, там Григорий выставил сумку на стол и расстегнул молнию.
– На многое не рассчитывай, собрали, что по сусекам отыскалось, – сообщил он и выложил белые свертки маскхалатов. Затем достал жестяную коробку, чьи стенки украшали чародейские символы, выдавленные и выкрашенные серебрянкой, а следом извлек короткий барабанный карабин с несуразно толстым стволом, рамочным прикладом и рудиментным прицелом. Точнее – не карабин, а чаромет. Изготовленное чародеями Братства оружие позволяло лишенным колдовских способностей бойцам посылать во врагов заклинания – как правило, донельзя примитивные, но от этого ничуть не менее разрушительные, вроде шаровых молний.
– Где только такое старье откопали? – хмыкнул я, принимая чаромет. Впрочем, тот выглядел новым, а массивный удлиненный барабан откинулся без малейшей заминки.
– Нестареющая классика, – хмыкнул Кузьминок.
Тут я был вынужден с ним согласиться. Одно время чарометы изготавливали со сменными батареями высокой емкости, но очень быстро появились заклинания, способные подрывать подобные аккумуляторы за счет эффекта магического резонанса. В боеприпасах же к этой модели использовались исключительно алхимические реактивы, и энергия вырабатывалась непосредственно в момент выстрела.
Я откинул крышку жестяной коробки и выудил из гнезда длинный, размером с карандаш, патрон. На донце гильзы алел колдовской кристалл с энергией для запуска алхимической реакции, спереди гильза была закатана на манер холостого боеприпаса.
На пробу я вставил патрон в камору откинутого барабана, и вокруг нее немедленно засеребрился выгравированный на металле пентакль. Порядок, работает.
– Не сертифицирован, не урезан. Нигде не числится. Если задержат и оформят изъятие, отправишься в штрафной отряд, – предупредил контрразведчик.
– Какое заклинание? – спросил я, пригляделся к маркировке и определил сам: – А, «Плазменные цветы»!
– Именно. Места там неспокойные, наткнетесь на исчадия Стужи – пригодится.
– Что еще?
– Алхимический состав для защитных фигур, – продемонстрировал Кузьминок дюжину стеклянных пробирок с черным порошком внутри. – Никакие способности не нужны, просто замкните круг на снегу.
– Справимся.
Тогда Григорий выставил на стол ящик с гранатами и, не сочтя нужным комментировать его содержимое, сразу достал картонную коробку с осветительными ракетами.