Хмель и Клондайк
Шрифт:
Пока ехал, постоянно проверялся, даже два лишних крюка сделал, но никакого хвоста не обнаружил. Потом, когда уже парковал машину у колхозного рынка, подумал, что надо было «сабербен» взять, меня на нем куда реже видят, а этот пикап мог и примелькаться уже. Но поздно.
Сам рынок располагался в зоне ответственности Братства и представлял собой большое двухэтажное сооружение, выстроенное в стиле позднего соцреализма. Перед ним почти незаполненная стоянка. Ага, Платон здесь, вон его красный «форд» стоит, у самого входа. Кстати, не похоже, что день сильно торговый, из-за мороза. Скорее всего, больше людей сейчас в другом его магазинчике, что в Кишке, там хоть под землей все. Но мне люди без надобности, в общем.
В здании рынка не топили, так что там было холодно до звона, а вот в самом магазине, расположенном на втором этаже, было тепло и тесно. Полки до потолка, на которых сложенные брюки и свитера стопками, небольшая вешалка с куртками, стенд с теплой обувью. За маленьким прилавком сидит Света – упитанная девица лет двадцати с лицом простым, но приятным. Я когда-то было Платона подозревал в чем-то эдаком, но узнал, что Света замужем за водителем директора рынка и тот ее каждый день с работы забирает.
– Привет, – поздоровался я. – Платон где?
– В кафешке, покушать пошел. – Света оторвалась от кроссворда.
– Понял.
Это рядом, через две двери всего. Вышел из магазина, разминувшись с каким-то долговязым парнем в кожаном плаще и кепке, что никак с морозом не вязалось, быстрым шагом дошел до входа в кафе, заскочил внутрь, сразу увидев Платона, – он сидел в дальнем углу за столом, наворачивая пельмени. Народу в кафешке тоже было немного.
Расстегивая парку, подошел к столу, отодвинул стул.
– Перекусишь? – сразу спросил Платон. – Пельмени здесь хорошие, они на заказ делают.
– Со свининой?
– Угу.
– Возьму. Тебе еще что-то заказать? – спросил я, поднимаясь.
– Нет. Хотя чаю возьми еще, наверное.
Заказ здесь надо было делать у буфетчика и к нему же подходить, когда он готов, но мне повезло – очередная порция пельменей уже сварилась, так что получил я ее сразу и вернулся к столу с миской и чайником.
– Давай по основному, – сразу перешел я к делу. – В понедельник едем, так?
– Да, – кивнул Платон, подливая себе чаю, – и уже во вторник планирую обратно. Просто беру, что у Дюпре готово, и тащу.
– Деньги я подготовил, отдам по дороге тогда. Тридцать ровно.
– У кого нашел?
– В банке были.
Доллары и евро в обороте тоже есть, как и российские рубли, но их все меньше и меньше. Раньше, говорят, на них курс совсем бросовый был, но когда все же какое-то движение кондукторов наладилось, цена опять вверх полезла. Но пока еще выгодно здесь брать. Тащиться на ту сторону с золотом, например, – проблема: и потери, и риск. А в Америке оборот золота частными лицами вообще криминал. Поэтому Платон тащит товар – алхимические лекарства – и кому-то отдает. Не знаю кому, он не счел нужным информацией со мной делиться, а я не выспрашиваю. Получатель лекарств ему платит в долларах, ну а дальше схема понятна. Но на этот раз Платон идет без алхимии, поэтому и ненадолго. И поэтому мы доллары искали.
– Ну и у меня восемнадцать есть, нормально.
Я выудил из миски хорошо промасленный пельмень, макнул в блюдце с уксусом и закинул в рот. А нормально, очень даже вполне.
– Тогда мы за вами заезжаем в шесть утра, чтобы на месте быть и со светом, и чтобы день впереди. Ты с Джейком четко договорился?
Вообще Дюпре звали Жак, но в Фэрбэнксе его имени на французский манер никто не произносил.
– Да, должен ждать.
Это хорошо, тогда к вечеру вторника мы уже дома должны быть.
– Документы не забудь.
Это не про паспорт. По бумагам мы перекупаем товар в Лудино у торговцев из Города, шифруемся вроде как. Кондуктор – профессия опасная в силу большой востребованности. Раньше, как Платон рассказывал, Северореченск подминал под себя всех, причем не гнушались просто убивать конкурентов. Потом беспредел если не закончился, то ослаб. Кто-то уже в Форте наладил какой-то канал. Слухи всякие ходят, но в городе резко начало прибавляться и машин, и станков, и вон даже телефонную связь тянуть начали. То ли Дружина, то ли кто-то еще, но там «централизованное снабжение», а для кустарей-одиночек вроде Платона место тоже осталось. Так что конспирация для нас – первейшее дело.
– Все нормально будет.
– Хорошо, – я прожевал очередной пельмень. – Ты мне вот что скажи: что про Семеру знаешь?
– Проблемы у них. Часть под Лигу пошла, а другой части западло так прогибаться.
– Лигу? – удивился я.
Организация воинствующих ведьм-феминисток? Хотя… про Лигу слышал всякое, и редко когда хорошее. Как и подобает подобным сообществам, была Лига склочной и с большими претензиями. Подозревали ведьм в нехороших связях, а потом как-то вышло, что они себе и мужской боевой отряд наняли. Провели его как ЧОП, но там, по слухам, тоже все очень сомнительно, и под его охрану мало кто шел добровольно.
– А что? Логично. Лига в городском совете заседает, через нее можно легализоваться, как тот же Цех. Тоже ведь бандиты были, а сейчас погляди на них. И дело к тому идет, что кто-то в городе реальную власть станет брать, это уже в воздухе висит.
– Кто?
– Да кто самый сильный. Все военные формирования в составе Дружины – и Патруль, и погранцы, и комендачи. Гимназия с Дружиной вась-вась, мир и любовь. Торговый Союз сообразил, что силовыми делами ему заниматься не надо, и теперь изо всех сил показывает, какой он Форту благодетель.
– Братство?
– Братство уже глаза мозолит, как люди говорят. Братство и Лига. Но Братство все же в Туманный переехало, до них дошло, что на рожон лучше не лезть, а вот Лига, кажется, новых раскладов не понимает. Бабы – дуры, а у них ни одного мужика среди главных.
– Платон, а кто все вот это новое сюда тащит, машины там и прочее?
– Трудно сказать, всякое болтают. Канал то ли под Дружиной, то ли под Гимназией, но вся гумпомощь, так сказать, от них идет.
– Ну да, у кого ресурсы, тот и рулит. А Саня из Братства почему ушел?