Хмурый Император

Ланцов Михаил Алексеевич

— Сынок! — Воскликнула Вдовствующая Императрица. — Что ты такое говоришь?!

— Причесанную и адаптированную версию, чтобы не поранить тонкую душевную организацию. Про дядю же нашего Алексея Александровича люди такое говорят, что и пересказывать тошно. Его поведение — позор! Настоящий позор! Или, вы скажите, что о британском королевском доме говорят что-то подобное? Многие члены их фамилии себе такое позволяют?

— И все равно, — хмуро произнес Владимир Александрович, — нельзя было с ним так поступать. Это урон чести! Несмываемый!

— Дядя, вы хотите утонуть?

— Что?

— Алексей Александрович жил на средства Морского ведомства во Франции широкого и богато. А чтобы деньги добывать, в Морском ведомстве развел ворье, которое лишало корабли наши должного содержания. Вот и представьте,

дядя. Пошли бы вы на таком корабле по Финскому заливу. А он возьми, да и утони, ибо не имел надлежащего ухода, выучка же экипажа под стать слугам или официантам, умело полирующих блестящие поверхности. Вот я и спрашиваю, дядя, вы хотите утонуть? Или предпочитаете не плавать на российских кораблях?

Владимир Александрович ничего не ответил, нахмурившись. Император же продолжил:

— Почему при Константине Николаевиче этого не было? Почему он себе не позволял таких выходок? Что помешало ему воровать столь чудовищными объемами у своих? Да, человек слаб, дядя. Любой. Каждый из нас. И слабость можно простить. Однако не стоит путать слабость с преступной распущенностью, которая вредит всем нам…

Благодаря этому спичу разговор резко сменил свой формат. Настолько, что Николай Александрович в дальнейшем практически в нем практически не участвовал, лишь время от времени делая острые и очень болезненные уколы своими вопросами и ремарками. Основной же диспут завязался между Константином и Михаилом Николаевичем с одной стороны и Владимиром Александровичем с другой, подпираемым своими сторонниками.

Тут нужно пояснить, что и Константин Николаевич, и Михаил был с детьми Александра II если не на ножах, но в весьма напряженных отношениях. Ведь после того, как Александр III взошел на престол, их серьезно подвинули. А в 1886 году, после принятия закона об Императорской фамилии, так еще и по потомству их ударили.

Константин Николаевич, к примеру, был в 1881 году отстранен от руководства Морским ведомством. Весьма недурным, надо сказать, руководством. И отправлен в бессрочную отставку. Михаил Николаевич же был снят с должности Наместника на Кавказе и вроде как повышен до председателя Государственного совета. Но там, на Кавказе у него была и реальная власть, и свои люди, и большие финансовые поступления. А здесь, в Санкт-Петербурге, он превратился в парадного генерала, который был буквально повязан по рукам и ногам. Так что им хотелось бы многое вернуть. И этот намек Императора они прекрасно поняли.

Единственным сыном Николая I, который буйствовал и отчаянно отстаивал невиновность Алексея Александровича был Николай Николаевич. Да и то, он так действовал только потому, что имел очень близкое положение. Ведь в 1882 году Александр III наложил арест на имущество этого Великого князя из-за того, что тот вел слишком расточительный образ жизни. Гулял, пил и по бабам лазил без всяких тормозов и ограничений.

Официальной причиной столь дикого поведения была злокачественная опухоль десны, давшая метастазы в головной мозг. Но, зная нравы Великих князей Николай Александрович сильно сомневался в этом. Да, опухоль десны вполне могла иметь место. Но она вряд ли была виной такому вызывающему поведению… Особенно если знать одну любопытную деталь. В конце войны 1877–1878 годов Александр II не позволил брату занять Константинополь. А ведь его уже никто не защищал и достаточно было только войти. Остановил в Сан-Стефано экстренной телеграммой. Вот Николай Николаевич с тех пор и в депрессии. Ведь ему обломили совершенно невероятный триумф — освобождение Константинополя — одного из трех наиболее значимых христианских городов — из векового плена магометан. С тех печальных дней Николай Николаевич и пошел вразнос, словно с цепи сорвавшись. И закономерное наказание в 1882 году принял как новое желание его унизить и оскорбить. Поэтому углядев в Алексее Александровиче собрата по несчастью бросился с яростью его защищать. Как самого себя.

Так и сидели.

Николаевичи с Александровичами увлеченно ругались, стараясь не скатываться к откровенному мату. Император и его мама больше наблюдали за этим цирком. А остальные члены августейшей фамилии разделились между полюсами. Среди Александровичей только у Владимира были дети, но мало. А вот у Николаевичей потомства хватало. Из-за чего их сторона выглядела более

значимой.

Однако такое положение дел не вводило Императора в чувство блаженных иллюзий. Он прекрасно знал, что за Александровичами стоит как минимум львиная доля флота, Гвардия и столичный военный округ. Благодаря прикормленным людям, обязанных им карьерой и положением, связывающих свое будущее с этими Великими князьями. То есть, несмотря на малочисленность, реальная власть была за ними, во всяком случае в столице.

Поэтому-то Император сам и не стал с ними особенно собачиться, позволив заслуженным, но серьезно ослабленным в политическом плане старикам отчитывать дураков-племянников. Внемлют? Нет. Без всякого сомнения. Но Николаю это и не требовалось. Он вел другую игру. Из-за чего Мария Федоровна бросала на сына задумчивые, подозрительные взгляды. Она очевидно не понимала цель всей этой буффонады…

Глава 5

1889 год, 14 март. Санкт-Петербург

Семейный совет закончился ничем. Августейшие особы не сумели договориться. Скорее окрысились друг на друга. Чего, среди прочего, Император и добивался.

А так как никакого единого мнения вынести по провинившемуся генерал-адмиралу утвердить не удалось, Николай Александрович начал действовать самостоятельно. По своему усмотрению. То есть, 13 марта 1889 года был подписан указ об отстранении Великого князя Алексея Александровича от всех должностей и снятия со всех постов по состоянию здоровья. Более того, ему надлежало пройти комплексное обследование у ведущих медицинских светил, которых требовалось пригласить в Российскую Империю. Когда-нибудь. А до того он садился безвыездно в своем дворце на набережной Мойки, придерживаясь строгой «лечебной диеты» и предельно суровой изоляции. Ни гостей принимать, ни письмами обмениваться ему не разрешалось. Сиди, жри овсянку на воде да читай книжки. И ни на йоту больше. Более того — дам нетяжелого поведения туда также не пускали, а слуг женского пола заменили мужчинами, утвердив для Великого князя строгое воздержание.

Суровое наказание для человека, который привык жить весело, пышно, безудержно и ни в чем себе не отказывать. Очень суровое. Даже смертная казнь и то была бы гуманнее. Но Николай Александрович сделал то, что сделал не просто так. Опальный генерал-адмирал должен был выполнять роль «красной тряпки» в предстоящей комбинации.

А чтобы все еще сильнее усугубить, он поставил новым командующим Морского ведомства Великого князя Константина Николаевича. Своего двоюродного деда, который и руководил военными моряками с 1853 по 1881 годы. В самый сложный и ответственный момент истории. Фактически, именно Константин Николаевич и стоял у истоков русского парового флота. Конечно, и до него тоже ходили пароходы под Андреевским флагом, но их было очень мало. Он в кратчайшие сроки модернизировал имеющиеся линейные корабли и фрегаты в парусно-винтовые «посудины». А потом, с началом броненосной лихорадки в 1860-е годы, занялся этим новым и перспективным направлением. А так как промышленность в России в те годы была на организационном и технологическом уровне XVII века, то ему, по сути, пришлось с нуля создавать целый комплекс судостроительных предприятий, без которых строительства броненосного современного флота было бы невозможно. И знаменитый рывок Империи в 1880-1890-е по военному судостроению — всецело его заслуга.

В 1881 году его уволили и за минувшие годы многих его ставленников уже подвинули. Однако не всех. Да и подвинутых можно вернуть. Кроме того, связи с промышленными и инженерно-техническими кругами у него оставались. Конечно, тот же Путилов Николай Иванович, звезду которого зажег Константин Николаевич, уже умер. Но хватало и других деятелей, общение с которыми у бывшего главы Морского ведомства не прерывалось.

Его назначение отлично сочетался с ударом силами Победоносцева. Император был уверен — эти двое смогут в кратчайшие сроки перетряхнуть все Морское ведомство. А вместе с тем и лишить клан Владимира Александровича реальной поддержки среди моряков. И денег, что Морское ведомство позволяло откачивать из казны в их интересах. Ведь Алексей Александрович прогуливал в Париже далеко не все.