Хочешь мою жизнь?
Шрифт:
– Приведу. Думаю, ему тоже будет интересно. А что он любит – он и сам не знает. Это Кейлин наябедничал, что меня стоит опасаться?
Тот снова смутился, а Лидия его защитила:
– Ну, по его поведению было понятно, что он жутко боялся хозяйки.
– По-другому же нельзя, - объяснила я прописную истину. – Для любимого наложника, или мужа можно сделать исключение, но с остальными надо быть строгой. Ты сама теперь это понимаешь.
Глава 77
Кейлин
– Ну, что, удивлен? – спрашивает
– Госпожа, как такое может быть?
– Кейли, тебя что, заклинило? Я не знаю. А ты расстроился, что я не та госпожа?
Этот разговор мы ведем в аэрошке, я стою перед ней на коленях. Все же я ее обидел. Почему она думает, что я хотел бы вернуться к старой хозяйке? Да, я не догадался, что она – не она. Но это же невозможно! По крайней мере, я так думал раньше.
– Госпожа, я знаю, что за эти слова меня можно продать или убить. Мужчина не может выбирать себе хозяйку. Но вот здесь и сейчас я вам признаюсь, что не хочу другую госпожу. Я сам себя убью! Но если надо что-то сделать для вас – я готов. Все, что угодно. Вы… вы обиделись, что я не догадался? Я долго не верил, что вы больше на меня не злитесь, а потом решил, что просто научился быть полезным своей госпоже.
– Ладно, все, успокойся, - говорит она. – Может, и не надо было тебе рассказывать. Ведь, получается, никто ни о чем не догадался. Кстати, выброси из головы мысли, что госпожа Лийлайна чем-то мне угрожает! А скажи-ка мне, кстати, когда я изменилась?
Вот тут я притих, пытаясь разобраться во всей этой информацией. Потом честно попытался ответить и убедить ее:
– Надо, госпожа! Надо было рассказать. Я никому никогда не признаюсь. Но я смогу быть вам полезным, если буду знать правду. А когда вы изменились? Я уже не могу сказать… после Совета? Когда не отдали на коррекцию?
– Не угадал, - хитро улыбнулась госпожа. – Еще попытка.
– На вечеринке? После? – она качала головой снова и снова.
– Ладно, - сжалилась она. – Когда я плохо чувствовала себя после вечеринки. Что же, я хорошая актриса, это радует.
Вот все равно мне кажется, что я чем-то ее обидел… Хотя этого не может быть – кто я, и кто она! И наказать госпожа всегда может мужчину, если злится, а она не обещала мне наказание…
***
Кирилл
Я ждал, но потом мне стало откровенно скучно сидеть в номере. Что я, прилетел сюда, чтобы в комнате отсиживаться? К тому же, солнца заманчиво светили в окно. Солнца… да, сразу понимаешь, что ты на другой планете. В гостиничном коридоре было просторно и тоже солнечно. В конце концов, можно и на улицу спуститься. Я не буду отходить далеко от гостиницы.
– Кир, ты, что, не смог меня подождать?
Вот я и дождался Лии, и именно тогда, когда нарушил обещание. Мне стыдно, честно.
– Хорошо, завтра я покажу тебе гарем, раз тебе так не терпится там очутиться, - продолжила она.
– А ты… вы пили? – удивился я, заходя обратно в номер. Чувствую, что она начинает злиться, и хочется перейти на «вы».
– Я встречалась с подругами, милый! Конечно, мы развлекались. Хорошо, что вейдже не пили. Знаешь, что это такое?
Точно, она злится. И продолжает:
–
Ну что за детский сад! Это я о себе говорю. Я обиделся. Я ждал ее с этой встречи, мне было скучно. Конечно, смешно взрослому человеку не уметь чем-то себя занять. Но выйти за территорию гостиницы я не мог, даже из номера лучше было не выходить. Стоило лететь через полкосмоса! А еще это упоминание про гарем. Помню, помню – там умелые наложники, очень приятно о таком слышать! Ладно, согласен, это чувство неполноценности: я ничего «такого» не умею, а здесь, как я понял по обрывкам информации, мужчин специально этому учат. Как в нашей древности нормальные женские гаремы у султанов, так и здесь – гаремы, но мужские.
А она пришла взбудораженная, слегка нетрезвая. Я понял, как я ее хочу… Но попросить или намекнуть не мог, что-то удерживало. Унизительно. Ну не могу я сейчас встать на колени. На Земле мог. Будь все проклято! Точно надо голову лечить! И уже пусть свяжет, как местных, хотя бы страдать буду по делу. И злиться буду.
– Что случилось? – и снова она почувствовала мое настроение. Но дальше сказала совсем непонятно: - Сегодня у меня что-то странное с мужчинами творится: один испугался, второй обиделся.
– Кто испугался? – удивился я. Пока я тут сижу, жизнь проходит мимо.
– Старые счеты, - отмахнулась она. – Знакомая привела с собой своего наложника. Он меня немного знает. Я потом попрошу его рассказать тебе кое-что. Пойдешь со мной? Вот и покажу гарем!
– Эх, я уже понадеялся, что увижу женский гарем, а потом вспомнил, где нахожусь, - подколол я.
– Женский гарем? Так вот, о чем ты мечтаешь? – притворно разозлилась она. А может, и не притворно. Черт, я балансирую где-то на грани, и вот-вот эту грань переступлю.
Не дожидаясь ее вспышки, встал на колени. Почему-то это оказалось неожиданно легко.
– Послушай… Может, и хорошо, что ходить никуда не надо. Просто, будь мы на Земле, я бы пришел к тебе за болью. Потому, что мне плохо. Очень. Я не знаю, почему. Боюсь, что сейчас что-нибудь скажу, что тебя обидит.
– Мой мальчик! Это очень смело – просить о боли нетрезвую женщину на Венге.
Она наклонилась ко мне, обдавая легким сладковатым запахом какого-то алкоголя. И это оказалось неожиданно возбуждающе. Недотрах? Может, это и есть самое простое объяснение? Выпороть и трахнуть, а у меня этого давно не было?
– Почему ты смеешься? – удивилась она.
– Нет, не подумай ничего такого! Это я над собой смеюсь.
– Пороть? – она взглянула на меня с предвкушением. – Сильно?
– Не знаю, - вдохнул я. – Хотелось бы выжить. Да и сидеть после этого тоже бы не помешало.
Лайна
Да я вообще на него не злюсь. Просто испугалась, что придется из чьих-то лап вызволять. Причем я понимаю, что земному мужчине здесь очень трудно. Вот никогда не смогу представить себе ситуацию, чтобы я сама осталась на чужой и агрессивной планете.