Хочешь выжить — убей!
Шрифт:
— Стоять! — крикнул молодой сержант милиции. Франко ударил его пистолетом, и тот, взвыв от дикой боли, упал. В комнату ворвались еще двое милиционеров.
Губа собрал вычищенный пистолет, вставил в рукоятку обойму. Передернул затвор, придерживая большим пальцем курок, осторожно опустил его. Сунул «ТТ» под матрац, лег на спину. Закинув руки за голову, бездумно уставился в потолок.
— Эдик! — В комнату вошел Дед. — Слышал базар — Катькой Астаховой Глеб занялся.
Губа тут же сел. Глеб Птахин был серьезным человеком, и его имя многое значило. Никто не знал,
Правды не знал никто, но Птахина опасались многие лидеры преступных группировок.
— На кой же ему Катька понадобилась? — вполголоса, скорее себя, чем Деда, спросил Губа.
— Черт его знает, — почесав седую бороду, отозвался тот.
— Твоя стерва жива, — вспомнил Губа, — так что можешь ходить с гордо поднятой головой. Только мой тебе совет — сбрей бороду. Потому что Арсен скорее всего устроит на тебя охоту. А без бороды ты будешь уже не тот Дед.
— А что? — Дед почесал затылок. — Идея неплохая. Я, кстати, уже давно собирался сбрить ее к едрене фене. Сейчас и займусь. — Он шагнул к двери, но остановился. — У тебя станка нет?
— Возьми в дипломате, — сказал Губа. — Ты вот что, — пока Дед возился с бритвенным станком, говорил Губа, — постарайся разузнать, что за дела у Глеба с Катькой. Может, Арсен в чем-то Птахину дорогу перешел? Хотя в этом случае Глеб не стал бы заниматься Катюхой. А почему бы и нет? Если нет виновника, запросто могут ударить и по слабому месту. Правда, Птахин — человек серьезный и детскими шалостями заниматься не станет. В чем же дело? Стоп! — Нахмурившись, дотронулся указательным пальцем до раздвоенной губы. — Может, все упирается в Розову? Ведь она какое-то время, до Арсена, была связана с Птахиным. Потом, когда спуталась с Арсеном, вроде успокоилась. А если только делала вид? В общем, это интересно.
— У него, похоже, затмение, — усмехнулся старший лейтенант милиции. — Видно, шарики за ролики заскочили, вот и прибил приятеля. У него плечо загнило.
Где-то пулю выловил, а к врачам боялся. И серебряных пластин почти пятнадцать килограммов. Но этого в шестом отделе вылечат.
Смотревший в глазок на железной двери камеры капитан, повернувшись, покачал головой:
— Это надолго. Его и дубиналом пытались в себя привести, и наручники затянули по самое некуда. У него же правая рука в локте выдернута. И плечо вывихнуто. Сначала вроде поскуливал. Потом перестал. Скалится в тридцать два зуба. Точно свихнулся мужик.
— За ним посматривать нужно, — строго проговорил подошедший майор. — Дурик он или нет, это медики разберутся. А серебро и ствол — это уже серьезно.
И у убитого пуля в плече. Так что глаз с него не спускать.
***
— Вот это да! — округлил глаза Астахов. — Ты не лапшу мне вешаешь?
— За лапшу ты такие бабки отстегивать не будешь, — хмыкнул собеседник.
— Я тебе сказал то, что уже известно. Только сейчас раскололи одного. Второй убит на месте. Его жених дочери Барсука сделал. Вроде и сам пулю получил.
— Надеюсь, менты на меня наезжать из-за этой хреновины не станут?
— Теперь нет.
— Слышь, — немного помолчав, спросил Астахов, — а может, Моисея Губа сделал? И обставил под ограбление?
— Наверное, нет. Там были двое. Так по крайней мере свидетели говорят.
Сначала один вышел, потом другой. Соседи слышали, как дверь два раза открывалась и разговор был на площадке. Так что не Губа это.
— А как замочили жида?
— Утюгом череп проломили и в ванну сунули. Ну а еще пару раз ножом по шее полоснули. Губа не стал бы такой спектакль разыгрывать.
— Кто знает, — буркнул Астахов. — Он на даче целое представление устроил. И участкового вызвал, сука. У вас на него данных нет?
— Были бы — сразу бы сообщил.
— А на Дедова ничего нет?
— На Деда? — спросил собеседник. — Он, похоже, втихую промышляет.
Пытались подцепить, но не смогли. Вроде как завязал или умнее стал.
— Через него можно на Губу выйти. Стоявшая за дверью Лиля тонко улыбнулась.
— А с Рыбаком что? — спросил Астахов.
— Тоже особо не вылазит, — ответил голос в телефоне. — Он потерял много. Это ты все права качал. Рыбаков...
— Все, — прервал его Астахов. Отключив телефон, потянулся.
«Зря я вообще-то на Лильку наехал, — покосившись на дверь ее комнаты, пожалел он. — Сдать она, конечно, не сдаст, но что-нибудь отмочить может. Надо мировую делать».
— Кто он? — спросил Птахин сидевшего перед ним плотного молодого мужчину.
— Франкин Дмитрий Петрович. Кличка Франко. Ранее судим не был. Правда, раз привлекался, но так, отделался легким испугом. Он...
— У него точно с головой нелады? — прервал его вопрос Чатинского.
Птахин удивленно взглянул на него. Впервые тот вышел из комнаты и к тому же вступил в разговор.
— Да, — посмотрев сначала на Глеба, как бы спрашивая разрешения на ответ, ответил плотный. — Сейчас в институте. Пистолет, которым он забил приятеля, в деле по убийству на Варшавке проходит.
— Кто серебром занимается? — спросил Чатинский. В его голосе и плотный, и Птахин явно услышали нервозность.
— Шестой отдел, — ответил плотный. — Он из-за...
— Надеюсь, ты не будешь возражать, — не дослушав его, Чатинский обратился к Птахину, — если я попрошу Юрия держать меня в курсе этого дела? Я заплачу сколько скажешь.
— Чего же мне противиться? — пожал плечами Глеб Антонович. — Чай, одним миром мазаны. Твои беды и меня касаются. Только ты мне не все говоришь. — Он с упреком посмотрел на Чатинского. Тот повел глазами в сторону плотного. — Все, Юрий. — Поднявшись, Птахин пожал ему руку. — Спасибо тебе. Машина ждет. Та же, что и в прошлый раз.
— Мне бы, — нерешительно начал Юрий, — в общем, у меня...
— Конечно, — не дал договорить ему Глеб. — Назови сумму — и немедленно получишь деньги. Тебе, как всегда, в долларах. — Проводив Юрия до двери, закрыл ее и повернулся к Чатинскому. — Так партнеры не поступают. Я говорю тебе все, а о твоих делах узнаю только из слов купленного мной милиционера. А ведь я, Александр, от тебя...