Хочу быть твоей...
Шрифт:
Сначала оглядываю берег снизу, насколько это возможно. Потом взбираюсь на огромный валун, и пристально смотрю по линии прибоя. Метрах в двухстах вижу смутное темное пятно сквозь стену ливня, понимаю, что нашла. И боюсь, что поздно, потому что пятно не шевелится, лежит почти у самой кромки воды. Если не потороплюсь, то море скоро утащит его в свое нутро.
Зацепляю мешок за валун, чтобы не унесло в море, если понадобится, то приду за ним. Потом несусь что есть мочи в нужном направлении. Через три минуты я тормошу безжизненное тело Дениса, захлебываясь истерикой от ужаса. Он уже наполовину в воде, если
Едва дыша, оттаскиваю тяжелое тело к скалам, переворачиваю, и пытаюсь нащупать пульс. К моему удивлению, Денис не в обмороке, и не умер, он просто крепко спит. Оглядываю его, нахожу на шее место укола, теперь понятно, что ему вкололи снотворное и бросили здесь, в надежде, что он просто захлебнется морской водой. Но кто, и главное, зачем это сделал?
Глава 19
Денис
Открываю глаза в кромешной темноте, не понимаю, сдох уже или мне удалось остаться на этой бренной земле. Последнее, что помню — звонок от той, которая была смыслом моей жизни. Я мечтал услышать ее голос, молил об этом, кажется. И когда понял, что отключаюсь, что больше не увидеть мне солнечный свет и не вдохнуть глоток свежего воздуха, раздался звонок моего мобильника, который валялся в двух метрах от меня.
Тот, которого я считал своим братом всю жизнь, приказал своим бычкам вывезти меня на мыс, накачать снотворным и оставить там беспомощным мешком, чтобы море и набирающий силу шторм сделали свое черное дело. Был Денис Самойлов, и нет его. Один из придурков обшмонал мои вещи, нашел мобильник. Помню, как они ржали надо мной, слабым и жалким, под действием препарата. Пинали по ребрам, пока им не надоело, интереснее было бы, если бы я мог сопротивляться.
— Эй, шнурок, понял, за что наказан? — склонился над моей головой качок, который обычно устаивал спарринг с Колькой в спортзале. — Больше не будешь чужих телок уводить. На, зови на помощь. Если сможешь дотянуться, и если найдется такой чудила, что попрется в шторм твою задницу спасать, то встретимся еще.
Он противно загоготал и сплюнул на песок возле моего лица. Бросил мобильник на землю так, чтобы я не смог дотянуться. Тут же звук катера и вскоре только ветер свистел в скалах. Я пытался дотянуться, но сил не было. И воли. За что жить? Представил лицо любимой. Ее голос, который так хотел услышать. Засыпал с памятью о ней.
Дрема спутывает тело посильнее веревки, ни рукой, ни ногой нет сил двинуть. Смотрю на телефон, по которому уже пляшут дождевые капли и мысленно приказываю себе дотянуться, чтобы позвать на помощь. Ничего не получается. И вдруг мобильник оживает, заливаясь любимой Катиной мелодией. Только на ней стоит эта мелодия. Собираю остатки сил и делаю рывок, будто рассыпаясь в пыль в пространстве.
Может мне приснилось, что я дотянулся? Может и не смог, а просто все приснилось. И голос ее приснился. И сейчас пялюсь в темноту, не могу понять, жив или это и есть преисподняя. Тело потеряло чувствительность, руки тяжелые, не могу поднять, чтобы ощупать пространство. И вдруг бок полыхнуло болью, и послышался чей-то тихий вздох рядом со мной.
— Кто… здесь… — просипел, едва ворочая слипшимся языком.
Под боком заворошкались интенсивней, и вспыхнул фонарик на смартфоне. Н-да, теперь меня
— Дениска… ты очнулся… — и голос ее. — Я так испугалась, все слушала твое сердце, думала тебе много вкололи, и ты уже не проснешься. Слава Богу, ты проснулся…
Теперь моя голая грудь становится мокрой, в нее уткнулся хлюпающий нос. Хватаю телефон и поворачиваю луч в противоположную сторону. Светлые волосы укрыли мой торс, потом голова вскидывается и вижу любимые шоколадные глаза, потом луч выхватывает худенькие обнаженные плечи и маленькую, но такую аппетитную грудь. Я в раю, наверное.
— Катёна… ты как здесь?
Глава 20
— Я чуть с ума не сошла! Думала ты умираешь, — все верещит моя стрекоза, ощупывая мое тело так быстро, что мерещится у нее рук штук восемь, никак не меньше.
— Ты чего голенькая? — собираю все силы и протягиваю руку к изящному плечу. Возможно, у меня галлюцинации, я слишком сильно жаждал увидеть любимую.
— Тебя только это волнует? А кто тебя убить пытался, не интересно? Одежда вся мокрая, вот и раздела нас, чтобы согреться. У меня пледы были на катере, в непромокаемом мешке.
— Так ты на катере? В шторм? Ты с ума сошла?!
До меня доходит, наконец, что я не сдох, все в той же реальности, что Катя настоящая, а не видение. И она чертовски глупо поступила, рискуя своей жизнью ради меня. И рискует снова, Колька не пощадит ее тоже. Она еще не знает, что ей угрожает, и что из себя представляет мой брат. Мой сводный брат, у нас только мать общая.
После нашего разговора с ним, я оказался здесь, откуда не смог бы выбраться. Если бы не Катюшка.
— Где мы? И почему так темно? — слышу раскаты грома и вижу вспышки молнии, которые освещают нутро помещения через продолговатое отверстие слева. У нас есть крыша над головой?
— Мы в пещере, и сейчас ночь, третий час. Нашла кусок целлофана, перекатила тебя на него, а потом затащила сюда, по мокрому песку легко получилось… Тут сухо. Я долго костер жгла, все за тобой наблюдала, а потом дрова закончились, и огонь потух. Я стала слушать твое сердце и заснула нечаянно…
Голос девушки наполнен слезами, я чувствую всю ее боль и отчаяние. Поражен ее силой и отвагой, не каждый мужик бы решился на такое. И не знаю, как поступить, чтобы уберечь эту хрупкую красоту от своего вероломного брата. Он всерьез решил прибрать ее к рукам.
— Катёна, ты уехать должна. Одна. Это Колька меня убить хотел, друзья его сюда привезли и вкололи что-то. Ты уедешь, а я его удержу, чтобы не искал. Иначе он и тебя…
— Сегодня он особенно зол, рвет и мечет, наверное, — горько усмехается девушка, а у меня сердце вскачь. Она даже не удивилась моему признанию.
— Он что-то тебе предложил?
— Нет. Потребовал, когда я прибежала к нему за помощью. Услышала, как сотрудники сплетничали, что ты у кого-то женщину увел и тебе грозит смерть. Я пошла к Коле, попросила помочь тебе. За это я должна была прийти к нему домой и быть ласковой. А я здесь, с тобой.