Хочу ее
Шрифт:
Подумав с минуту, Макс решил принять условия. Бросил пистолет в траву и разделся до брюк. Мы стояли друг против друга как дикари. Словно пещерные варвары — неотесанные бойцы, как будто на арене гладиаторов. А Ульяна тем временем билась в истерике. Она стучала в окно и просила пощадить Максима, не убить его, оставить в живых и улететь.
Поэтому я мог забыть о ней и просто оторвать ему башку. А мог проникнуться любовью к брату и уважить этот бессмысленный порыв. Дать ему бой и немного поддаться. Дать Максиму форы. Не бить его на полную силу, а
Но не будь ее рядом — он бы уже не дышал. К таким пощады нет. Он конченый идеалист, а таким быть нельзя. Принципы — зло. Как и идеалы. Их не существует.
— НЕНАВИЖУ! — заорал Добрынин и понесся на меня как бык в тореадора.
Я не стал уворачиваться.
Выждал секунду, плотно зажмурившись — и ощутил, как он впечатал меня в дверь. Спиной в вертолет, внутри которого вопила Уля. Для нее это было ужасным зрелищем. Снаружи бились два самых значимых парня в ее жизни. Вот только один из них неизбежно останется здесь, а второй — улетит с ней в Норвегию. И я точно знаю, кто есть кто.
Я схватил его за шею и прижал к трясущемуся фюзеляжу. Протер металл вертолета горячим ментовским рылом, чтобы мало не показалось.
— Ты чего такой упрямый, капитан?! Тебе жить надоело, что ли?!
— Без нее я не смогу нормально жить — ты отбираешь у меня все родное! Не позволю тебе взять и поломать ей жизнь!
Он выбил у меня землю из-под ног и повалил на траву. Пытался заломить мне руку за спину. А я препирался как борец на ринге: Макс хотел меня сломать, но не понимал, что я просто играю. Симулирую реальный бой. Даю ему возможность победить. Почти. Чтобы он выпустил пар. И понял, что сестру придется отпустить. По-хорошему.
— Не будь бараном! Дай ей возможность вырваться из этого болота! — Мы месили грязь, молотили друг друга. И при этом пытались достучаться до врага обычными словами. — Сестра улетит и будет жить как человек!
— Она и тут человек! Была нормальным человеком, пока ты не появился, мразь! Пока ты ее не сделал своей долбаной игрушкой! НЕНАВИЖУ!
Добрынин озверел. Он стал наносить удар за ударом, заставлял мои ребра трещать и сжиматься каждую секунду. А я все терпел. Не мог раскрепоститься и как следует вмазать капитану. Лишь держал его, держал. И видел, как Уля с надеждой смотрит сквозь стекло. И кричит мне то, чего не слышу.
Она хотела, чтобы все это закончилось миром — чтобы Макс осознал, как это глупо и бессмысленно — держать сестру на привязи, тянуть ее на дно как будто якорь. Заставлять ее страдать вместе с ним. Тужить о том, чего не вернуть. Вместо того чтобы смотреть вперед и принимать все знаки от судьбы. Прислушиваться к сердцу. Идти за этим голосом. Любить без оглядки.
Но он не понимал. Не доходило до Максима, что он должен отступить. Должен дать ей шанс начать нормально жить. Вместе со мной. А не мучить себя долгом, который никому не нужен, кроме него самого.
— Хватит! — оттолкнул я капитана,
Он смотрел на меня как животное. Как обезумевший бычара. Мотал головой, стряхивая грязь с лица. И повторял одно лишь слово.
— Убийца! — слышал я от Макса. — Убийца! Ты жалкий убийца моей матери! СДОХНИ, ТВАРЬ!
Добрынин бросился вперед, но я сделал подсечку. С грохотом земли свалил его на спину и ударил. Очень сильно. Без притворства. Просто взял и дал по рылу как собаке. Заигравшейся глупой собаке. Которая лает, бегает за машинами. Не понимает, как больно может получить по морде.
— Как же ты заебал меня этим! Хочешь, чтоб я сдох?! Ну уж нет… — Используя момент, я взял массивный камень. Поднял его на головой. И сказал напоследок: — Сдохни лучше ты, браток.
21
Ульяна
Все вокруг шло кубарем.
Артур меня намертво привязал к сиденью, а сам решил разобраться с Максимом голыми руками. Они оба сняли пиджаки, рубашки. Бросили оружие и сошлись в жестокой драке. Этот поединок был моим самым страшным кошмаром — я буквально чувствовала, что так все и закончится. Они узнают друг о друге и сойдутся в схватке не на жизнь, а на смерть.
При этом и Артур, и Макс одинаково считали, что они правы, а противник — нет. Это было ужасно. Я пыталась вырваться из оков, но едва касалась кончиками пальцев дверной ручки. Не могла даже открыть дурацкую дверь.
Я сидела в вертолете, который вот-вот мог взлететь и унести меня куда-то вдаль. А за окном в то время разворачивался ад. Максим был в ярости, хотел наказать Артура. Отомстить за семью, за меня. Или хотя бы не пустить его ко мне — чтобы мы не улетели. А ведь он так и не знал, что скрывала моя тайна. Он ничего не знал о беременности. О причинах, заставивших меня пойти на это.
Он был все так же слеп. Как Артур — упрям. Тот не желал объясняться. Не хотел, чтобы мой брат узнал о ребенке. Просто грубая мужская сила в избытке. И когда я увидела в его руках огромный камень… Он держал его над головой Максима.
Я осознала, что должна что-то сделать, только бы не допустить убийства.
— АРТУР, НЕТ! ОСТАНОВИСЬ! — Я открыла тяжелую дверь и прокричала эти слова под шум винтов. Превозмогая ужас, страх, что сделаю только хуже, если вмешаюсь. Но картинка того, как отец моего малыша отнимает жизнь у Макса — я ее буду не в силах развидеть. Ведь если он это сделает, то мой брат был прав. Аксенов — убийца? Хладнокровный и жестокий… — УМОЛЯЮ, ПОЩАДИ ЕГО! ПРОСТО ОСТАВЬ В ПОКОЕ! ОН НЕ ВИНОВАТ, ЧТО ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ!