Хочу тебя навсегда
Шрифт:
— Ты не думай, Яр, что я каждый день сплю до обеда, — произносит Соня, резко выровнявшись и обернувшись в мою сторону. — И что бабушка постоянно готовит вместо меня завтраки.
— Даже если это так — у меня не было намерения тебя осуждать.
— Вера начала спать всю ночь только после завершения грудного вскармливания. Это примерно после года. До этого только и делала, что будила меня каждых три часа.
Я скольжу взглядом по её шее и опускаюсь к груди. При солнечном свете сквозь белый топ отчётливо просвечиваются нежно-розовые маленькие соски.
Соня
Где-то в глубине квартиры слышится детский плач. Я ощущаю как тело накрывает мощной волной дрожи. Пользоваться вторым шансом сложнее, чем первым. Всегда. При любых обстоятельствах. Потому что третьего может не быть.
— О, проснулась, — радуется Соня. — Подожди две минуты, ладно?
Не дождавшись моего ответа, выходит из кухни. Я провожаю её взглядом. Пялюсь на тонкую талию и длинные ноги, которые когда-то давно она любила забрасывать на мои плечи. Контакт при этом был глубже и острее. Мне тоже дико нравилось.
Время тянется бесконечно долго. Мозги превращаются в желе, меня плющит от одной только мысли, что я снова увижу дочь. Мелкую, смешную. Кудрявую и кареглазую. Совершенно точно мою. Никакие подтверждения не нужны — это где-то в подсознании сидит.
Плач утихает. Похоже, что Булка проснулась не в настроении. Страшно представить, как она примет чужого пугающего мужика на своей территории. Умела бы говорить, озвучила бы, какого чёрта я припёрся.
Встаю с мягкого углового дивана и подхожу к окну. Смотрю на детскую игровую площадку и представляю, что вскоре смогу гулять на такой же с Верой. Дети — это про любовь и нежность. Я чувствую в себе достаточно эмоций, чтобы дарить их маленькому человеку с моим набором ДНК.
— Пойдём, Верушка, — звучит ласковый голос Сони. — Там тебя папа заждался.
Оборачиваюсь, застываю. Кислород на нуле — грудь бетонной плитой сплющивает. Вера появляется в дверном проёме, держа за руку свою мать. Забавная такая. Сонная, милая. Сердце простреливает острой стрелой, и оно на ошмётки разлетается.
Вера смотрит внимательно и с опаской. Склоняю голову набок, губы непроизвольно плывут в улыбке. Она прекрасная. На все сто процентов. И пусть в памяти будет долго возникать наша первая неудачная встреча — я максимально перекрою её удачными следующими.
Глава 25
Соня
— Вера пока не умеет разговаривать, — поясняю Ярославу за завтраком. — Но уверяю тебя — это было почти что спасибо.
Жаров слегка кивает и делает глоток чая, неотрывно рассматривая дочь. Он такой большой и высокий, что крадёт почти половину пространства кухни. Немного необычно, но однажды я обязательно привыкну.
Вторая встреча состоялась почти хорошо. Я боюсь заговаривать
Когда Яр подарил Вере электромобиль, она стала смелее и активнее. Минут двадцать сидела в крошечном салоне и крутила руль во все стороны. Деловая! Даже звуки издавала похожие на те, как работает двигатель. Мне едва удалось уговорить её позавтракать. С песнями и плясками. Как обычно — ничего нового. Яр лишь молча наблюдал за нами, опираясь плечом о дверной косяк.
После завтрака я веду Веру собираться. В планах поездка в торговый центр в поисках стульчика для кормления и коляски. Это необходимые базовые потребности на первое время. Я хотела купить всё это сама, но раз уж Ярослав предложил оплатить — не стала сопротивляться. Это было бы глупо и нерационально. Я не стану бить себя кулаками в грудь и утверждать, что мне не нужно от него ни копейки денег. Они у меня есть, но имеют свойство очень быстро заканчиваться.
Очередной приступ удивления наступает тогда, когда мы садимся в автомобиль Жарова. Внутри автокресло по возрасту Веры. Яр готовился. Возможно, спрашивал совета. Быть может, видел у кого-то из друзей. Я стараюсь не подавать виду, когда Ярослав просит пристегнуть дочь. На автомате выполняю необходимые действия и смотрю в окно, чувствуя, как зашкаливает пульс. Больше всего на свете я боялась равнодушия Жарова по отношению к Булке. До дрожи и панических всплесков. Не хотела навязывать ему Веру. Волновалась, что она будет лишней в его жизни. Искреннее считала, что Ярославу это не нужно. Теперь же никак не могу по-настоящему поверить, что ему не всё равно.
В торговом центре большой наплыв людей. Я держу за руку Веру, но её всё время несёт не туда, куда нам нужно. Приходится много-много раз останавливаться, пояснять, уговаривать и даже упрашивать. Яр при этом ни капли не торопит, хотя у него рабочий день и, должно быть, мало свободного времени.
В очередном магазине мы находим то, что нужно. И коляску, и стульчик. Приятных оттенков — салатового и нежно-голубого. Яр сразу же попросил продавца показывать только качественную продукцию. Доставку обещают сделать к ближе вечеру — пока домой мы все равно не планируем ехать.
— О нет! — восклицаю громко, когда мы выходим из магазина и Вера, заметив игровую площадку, вырывает руку и несётся в нужную сторону.
Она успевает упасть на ровном месте, шустро подняться и вновь продолжить дорогу. И всё для того, чтобы остановиться у турникета и заворожено любоваться огромным надувным батутом в виде челюсти акулы.
— Булочка, сладкая моя, — подлетаю к ней. — Сейчас не время. Нам нужно ехать в реабилитационный центр.
Дочь не слышит меня. Тянет крошечную ручку в сторону батута и протяжно хнычет.