Хочу тебя в жены
Шрифт:
Впрочем, Тимур уже и не посторонний. Мой близкий друг. Единственный человек, которому могу доверять. Сначала я приглядывала за ним, пока он болел, теперь он отвечает взаимностью, опекает, не выпускает из виду. Вот и живем в одной квартире. Удобно выходит.
Только Амир бы такого удобства не оценил. Ох и разъярился бы он. Даже вообразить жутко.
– Прости, - роняю глухо.
– Это дурацкая идея. Не нужно никому звонить. У меня помутнение рассудка. Само пройдёт.
– Поздно, - бросает мрачно.
– Я уже набрал.
– И как он?
– на автомате
– Все хорошо? Ответил на звонок?
– Да, - выдаёт после короткой паузы.
– Голос бодрый.
– Он не спал? Ночь...
Замолкаю. Вдруг отчетливо понимаю, по какой причине Амир мог не спать в столь позднее время.
– У него работы куча, - продолжает Татарин, хлопая меня по плечу.
– Какой там сон? Враги не дремлют, вот и приходится шевелиться.
– Что за враги? Амир влез в новые разборки?
– Такая у нас жизнь, - отмахивается.
– Кругом враги. Обычный ритм. Да и будь у Дудаева серьезный замес, он бы сбавил темп твоих поисков. Но нет, только наращивает обороты. Землю роет.
– Спасибо, - рассеянно киваю и возвращаюсь в постель.
– Извини, что загружаю просьбами.
– Отдыхай, - говорит Татарин, гасит свет.
– И это... как его там? Держи позитивную ауру.
+++
Я изучаю очень много книг про беременность и роды, перечитываю кучу информации относительно воспитания ребёнка. Страх накрывает, едва представлю, как стану матерью в полном смысле этого слова. Кажется, совершенно к подобному не готова.
Я свою жизнь наладить не смогла. Убежала от супруга. Как буду теперь заниматься сыном? Чему его научу? Лгать нельзя, но я постоянно лгу, вынуждена выдавать себя за другого человека.
Чужое имя. Чужая роль. Чужая судьба.
Я должна стать другой. Измениться кардинально. Достичь такого образа, который Амир никогда не найдёт и не узнает.
Рисую в мыслях новую внешность, придумываю стиль. Признаю, в этом есть особая прелесть. Абсолютная свобода выбора.
Здесь я могу быть кем угодно. Могу начать с чистого листа.
Но кто я на самом деле? Во что верю? Чего хочу? Какая у меня религия? Ориентиры напрочь размыты.
Лишь одно знаю чётко - я до безумия люблю своего ребёнка. И ради сына пойду на любые жертвы. Все сделаю, но его сохраню, окружу заботой, закрою собой от безжалостного мира.
Я постепенно успокаиваюсь. Думаю, будто готова к любым поворотам. Смотрю разные видео с информацией о том, как подготовиться к родам, исследую статьи в Интернете.
Но самое важное событие случается неожиданно.
– Резник, - выдаю сквозь стон.
– Звони Резнику... у меня отошли воды.
– Так быстро?
– поражается Татарин.
– Уже?
– Тимур, - буквально взвываю.
Больше никаких вопросов. Только действия. Смотрю на свои ноги. Воды не так много, точно кто-то стакан на мои бёдра опрокинул, вот вниз и потекло. Но ощущения чудовищные. Сперва схватки казались довольно терпимыми. Я делала дыхательную гимнастику, привыкла расслабляться. Но тут меня реально скрутило
– Ты говорила, должно быть больно, - бросает Татарин, подхватывая на руки и относя на выход.
– Ты вроде готовилась.
– И это больно, - шиплю.
– Просто чертовски больно. Поверь на слово. К такому дьявол раздери, нельзя подготовиться.
– Не ругайся при ребёнке, - насмешливо замечает он.
– Чего парня приучаешь к плохому?
– Тимур, - цепляюсь за горловину его футболки.
– Чего?
– Заткнись, - мой голос срывается.
– Где твоя гребаная машина?
– Не выражайся, Мари, - заявляет нарочито строго.
– Не порти ауру вокруг. Мальчик должен расти, ощущая исключительно положительные вибрации.
– Как... ты это запомнил?
– Ты мне весь мозг этим дерьмом вышибла.
– Ублюдок!
– вскрикиваю и дергаюсь, сведённая очередной жгучей схваткой, содрогаюсь от боли.
– Наконец можно нормально базарить, - нагло ржёт гад.
Резник встречает нас на пороге клиники, прямо с каталкой и в больничном прикиде. Халат. Перчатки. Медицинская маска. Отмечаю эти детали сквозь марево, застилающее глаза.
– Будь на стреме, - бросает он Татарину.
Добавляет ещё пару фраз, но у меня закладывает от уши. Кричу. Почти отключаюсь от ужасающих ощущений. Впечатление, точно мой хребет разламывают и вытягивают вживую. Кошмар наяву.
– Тихо. Все идет по плану.
Я не понимаю, кто это говорит. План? Какой ещё на хрен план? Низ живота раздирают на части. Схватки разламывают тело, погружают в ад.
Лифт. Щелчок ключа. Отблеск пропуска.
Белый потолок над моей головой. Все вокруг белое.
Дикий вопль. Кто так раздражающе орет? Я? Нет. Бред какой-то.
Меня выгибает дугой. Воздух забивается в грузи раскалённым свинцом.
– Тише, Мари, тише, девочка моя.
Это голос Татарина?
– Я быстро. Жди.
Резник?
– Гребануться, - яростный рык.
– Куда ты?
– Минуту. Понял?
– Ты должен помочь ей. А ну вернись...
– Прости, братан. Родить за твою подружку не выйдет. Сама пускай тужится. И выходит у неё нормально. Час помучается и все.
– Час?
– спрашиваю с ужасом.
– Час?!
– Может и дольше, беглянка, - поглаживает меня по макушке.
– Не скучай. Я быстро вернусь.
Я окунаюсь в расплавленную сталь. Схватки становятся до такой степени жёсткими, что у меня ум за разум заходит. Между ног сплошная болевая точка. Спасения нет. Облегчения не предвидится.
Комкаю простыню. Выгибаюсь.
Амир. Где ты? Амир. Почему ты не рядом? Амир...
Ты должен держать меня за руку. Быть рядом. Ты должен взглянуть в глаза своего наследника первым.
Детский крик врывается в мое сознание. Победный. Звонкий. Радостный. Это крик, от которого сердце сладко замирает.
Я что... я... все?
Хлопок двери.
– Ну охренеть, - заключает Резник.
– Бёдра у тебя роскошные. Широкие. Через такие ворота рожать и рожать. Но я не думал, что разродишься быстрее кошки.