Хочу увидеть океан
Шрифт:
— Люблю… — тихо прошептала она и спрятала свое лицо где-то у него в шее.
— Ну и славно, я тебя тоже люблю. Видишь, забочусь о тебе, даю возможность заработать на твои женские прихоти. А желания ведь растут, правда?
— Растут, — вздохнула Сусанна. — Мне столько всего хочется… Но родители уже потратились на меня, просить неудобно. У меня же еще три брата есть. Нельзя же только о себе думать…
— Вот и умница. Они только порадуются, что ты сама становишься на ноги, и себя обеспечишь, и им сможешь помочь.
— Так что же я должна делать? — повторила Сусанна, не совсем понимая, чего от нее хочет Юра.
— Принимать у себя гостей. И не бойся. Это не часто будет. К тому же люди все приличные, иностранцы. А они тебе за жилье заплатят. Может быть, захотят к себе пригласить, можешь попутешествовать, — коварно предложил Юра и такой
— Ой, что-то я боюсь, Юрочка. Мало ли какие попадутся, вдруг какой-то маньяк или убийца…
— Да ты что, солнышко мое! У маньяков и убийц и в своих странах дел по горло. Некогда им разъезжать по миру. Я тебя уверяю, все люди приличные. Я с ними переписывался, они хотят только повидаться, чтобы решить, подходит ли им невеста. Но хотят встретиться в привычной для нее обстановке.
— Юр, им нужна невеста. Но я же не хочу замуж. Я не умею притворяться.
— Повторяю, тебе и не надо. Им никто и не обещал, что ты сразу захочешь выйти замуж. Как бы в будущем, через какое-то время, когда вы получше узнаете друг друга…
— Но я не хочу, мне это не нравится. Я врать вообще не могу. Чтобы встретить с тобой Новый год, я себя недели две готовила, репетировала, как родителям врать стану. Меня даже тошнило от этого.
— Ладно, о тебе как о невесте речь вообще не идет. — Хитрый Юра продумал и такой вариант. — Ты им просто сдаешь комнату на несколько дней. Они тебе платят, а мы с тобой делимся, потому что идея моя, а квартира твоя. Ты понимаешь, это способ заработать деньги. Вполне нормальный. Сколько народу сдают квартиры. Только не советую никому говорить, потому что налоговая не спит и только и ждет, с кого бы еще содрать налоги.
— А мне где жить? Опять к родителям возвращаться? Мне уже надоело в этой толчее бултыхаться… Папка, когда напьется, такой противный становится. Я так обрадовалась, когда они мне квартирку сделали.
— А ты будешь здесь, при гостях. Не оставлять же золотые краники без присмотра, — пошутил он.
— Сам говорил, что приличные, а они, того гляди, все пооткручивают на сувениры, — с укоризной посмотрела на него Сусанна.
— Детка, это была неудачная шутка. Правила приличия требуют, чтобы в доме находилась хозяйка. Ты ему как гостю уступишь свою шикарную кровать, а я тебе завтра куплю кресло-кровать, поставим в кухне. Хорошо, что в новых домах такие большие кухни. Не представляешь, какие малюсенькие кухоньки в хрущевских пятиэтажках. У меня тетка в такой живет. Ужас, едва раскладушка помещается.
— Она что, тоже сдает? И на раскладушке спит? Бедная…
— Да нет, не сдает. Это я так, к слову. Ну что, готова принимать иностранных гостей? С ними и поговорить можно, расширишь свой кругозор. У тебя как с иностранными языками?
— У меня по английскому «отлично». Я способна к языкам. У нас еще факультатив по немецкому. Интересно же… Представляешь, на факультатив нас только четверо ходят. А я решила — раз учусь, нужно побольше узнать, в жизни все пригодится. Я после школы милиции хочу поступить в институт, на таможенное дело. Говорят, перспективный факультет. Поэтому и языками занимаюсь серьезно.
— Какая ты у нас целеустремленная, молодец. Человек сам кузнец своего счастья. Куй, пока молодая. А сейчас займись малым бизнесом, и языковая практика будет. Родителям, пожалуй, тоже не говори, что сдаешь комнату. А то испугаются. Если застукают случайно, скажи, что я попросил, они мою мамашу знают, уважают ее. Ну, считай, договорились. — Юра сжал ее теплую шершавую ладошку и, почувствовав ответное пожатие, принял ее жест как руководство к действию. До кровати они бежали наперегонки, их шелковые одежды еще медленно опускались на пол, а они уже обнимали другу друга и целовались, как будто только об этом и думали последние полчаса.
Сусанне пришлось выдержать дома еще один бой. Оказывается, в планы родителей еще не входило отселение любимой дочери. И только ее жалобы, что младший брат не дает ей толком заниматься, а ей обязательно нужно закончить учебу на «отлично», чтобы потом поступить в институт на бюджетное отделение, сэкономить их деньги на обучение, выглядели весомым аргументом. Сусанне разрешили переселиться в ее квартиру при условии, что каждый вечер она будет звонить из дому не позже десяти вечера. Девушка и так не собиралась по ночам покидать свое гнездышко, так что с легкостью
Сусанна была человеком очень ответственным, и, когда приехал первый гость — австралиец Дэниэль Хэнджер, пухлощекий парень лет двадцати восьми, — девушка рьяно приступила к своим обязанностям. Кормила его сытными завтраками, расспрашивала о его работе и вообще проявила такую заинтересованность, что Юра попросил сбавить обороты. Жених приехал вовсе не к Сусанне, а к Наде. Просто той негде было его принимать, поэтому жил Дэниэль у Сусанны, а свободное время проводил с Надей. За жилье он выложил сто долларов, радуясь, что в Москве такое недорогое жилье в приличной квартире нового дома в замечательном районе — совсем рядом лес, вокруг снега по шею, зато расчищены дорожки и ходят автобусы. Красота невероятная. Будет что рассказать своим друзьям. Правда, автобусы порой приходилось брать с боем. Но ему и это нравилось, Дэниэль любил преодолевать трудности и с азартом ввинчивался в толпу, раздвигая ее своим крупным телом, продвигаясь в заветный салон, где ему почти всегда удавалось занимать место. Глядя в маленькую проталинку в окошке, которую он сразу же наловчился оттаивать пальцем, он поражался огромному количеству новостроек и все размышлял, сколько же народу помещается в этом мегаполисе. Настроение у него было замечательное: он впервые покинул Австралию, а после Москвы собирался поехать в Санкт-Петербург, Таллин, Берлин и Женеву. После такого блиц-путешествия нужно было возвращаться на родину, чтобы не потерять место управляющего на стройке, он и так искал его довольно долго.
Девушка Надя ему понравилась. Но и Сусанна тоже была хороша. Поэтому он решил приударить за обеими. Сусанна с некоторых пор почему-то никак не реагировала на его ухаживания, и он видел по вечерам только ее склоненную над учебниками голову. Это он уважал. Он сам учился четыре года в строительном колледже и знал, как нелегко добиться в жизни успеха. А Надя радостно встречала его у метро «Площадь Революции», и они проводили вместе по полдня. В конце концов он решил, что Надя очень милая девушка, правда, не так весела и жизнерадостна, как ему хотелось, но он уже присмотрелся в Москве — улыбчивых людей на улице можно было встретить нечасто. «Такой у русских менталитет», — подумал он. У каждого народа свои традиции. Поняв загадку русского народа, Дэниэль решил, что Надю можно теперь пригласить в Австралию. Пора познакомить ее с родителями и старшими сестрами. Со своим братом Юрой она его уже познакомила, но к себе так ни разу и не пригласила. Сказала, что у них очень маленькая квартирка и там просто негде повернуться, с ней живут бабушка, дедушка, папа, мама, трое младших братьев и две сестры. «Какие странные нравы у этих русских — жить на головах друг у друга, — думал Дэниэль. — Наверное, у них очень крепкие родственные связи, раз они живут вместе по три поколения вкупе». Он пытался выяснить у Сусанны, каким образом ей удалось отделиться от семьи, там ведь тоже и бабушка, и родители, и братья-сестры. Она принялась старательно объяснять сложную схему ее обмена, но опять стало непонятно — зачем они столько лет терпели у себя чужую бабушку и почему эта посторонняя бабушка предпочла остаться жить с чужим немалым семейством, отказавшись от своей родной племянницы. В конце концов Дэниэль решил, что в семье Сусанны не все ладно, их родственные корни не столь крепки, раз они отправили свою дочь на окраину города, а сами с чужой бабушкой остались в центре Москвы. Семья с какой-то червоточинкой. И у Сусанны не слишком счастливый вид, она редко улыбается. Даже реже, чем Надя. Сделав окончательный выбор, Дэниэль пригласил Надю в гости в Австралию и, когда ее брат Юра позвал его и Надю в «Макдоналдс», вручил девушке конверт с деньгами на билет в Австралию. «А то банк „Вестерн юнион“ сдирает большие комиссионные», — объяснил он невесте. Сразу после торжественного ужина Дэниэля посадили на поезд и условились, что, как только он вернется в Австралию, начнут готовить Надины документы. По случаю удачной сделки Юра пригласил Надю поужинать к себе домой, и, открыв конверт, они с веселым изумлением пересчитали сумму — две тысячи долларов. Окрыленные друзья обменялись поздравлениями. В этот раз Юре пришлось выделить Наде не две тысячи рублей, как обычно, на сокрытие налогов ссылаться не приходилось. Он вручил ей двести долларов, объяснив, что триста пришлось заплатить за квартиру для Дэниэля. А поскольку Юра подготовил и провернул эту сделку, ему причитаются две трети суммы. Надя не возражала. Двести долларов — это не две тысячи рублей. Дураку ясно.