Хочу выйти замуж
Шрифт:
— Теперь я понимаю, почему твоя мама меня не любит.
Но про себя Марта с облегчением вздохнула. Значит, миссис Рассел не усмотрела никакой связи между ней и Силвией. Она просто переживала за то, что ее сына влечет к женщине, которую она, наверное, рассматривала как непрошеную и случайную гостью.
Однако, несмотря на искреннее сочувствие к Флоренс и миссис Рассел, Марта все-таки испытывала пронзительное, в чем-то даже извращенное, удовольствие оттого, что Джека влечет к ней настолько, что он даже решился расторгнуть
— И что мы теперь будем делать? — осторожно спросила она, стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения.
— Все будет так, как ты захочешь. Но я человек нетерпеливый. По крайней мере, когда речь идет о тебе.
Голос Джека звучал спокойно. Глаза оставались абсолютно непроницаемыми. Но Марта уже знала, что за этим спокойствием скрывается буйство страстей.
Она закусила губу. Джек предлагал ей стать его любовницей. И ей хотелось быть с ним. При одной только мысли о том, как они займутся любовью, Марта вся трепетала. В глубине души она жаждала, чтобы Джек взял ее прямо сейчас — пусть даже напористо и грубо, так, чтобы у нее не осталось времени подумать о последствиях. Она едва не расплакалась от разочарования, когда посмотрела на него. Да, этот человек умел держать себя в руках. Когда взгляды их встретились, на лице Джека не дрогнул ни единый мускул.
Нет, он не сделает первый шаг. Право выбора он оставляет за ней. Ей надо будет решиться самой. А ей так трудно на что-то решиться…
Марта хотела быть с ним. Очень хотела. Пусть даже он ни словом не обмолвился о любви. Может быть, это и к лучшему. Потому что он все равно никогда ее не полюбит. Но какое-то время они будут вместе. Марте достаточно и такой малости. Пусть потом ей предстоит пережить боль расставания, но зато она узнает, что это такое — упасть в его объятья и отдаться во власть всепоглощающей страсти.
— Я хочу тебя.
Слова вырвались сами собой. Марта даже не успела осознать, что сказала. А уже в следующую секунду Джек шагнул к ней и взял ее дрожащие руки в свои.
— Все хорошо.
Властная, почти агрессивная холодность в его взгляде сменилась теплотой, которую можно было бы принять за нежность, если бы он любил ее. Джек поднес руку Марты к губам и поцеловал ее в ладонь.
— Все хорошо, — повторил он, когда она невольно вздрогнула от неожиданной ласки. — Я все забываю, какая ты еще юная. Пусть все идет, как идет. Я не буду тебя торопить.
Но он уже торопил ее. Своим тихим вкрадчивым голосом. Своими, пока еще осторожными, но исполненными жгучей страсти прикосновениями.
— Я не такая уж юная. Мне двадцать три.
— А мне тридцать четыре. — Он отпустил ее руки и отошел к окну.
У Марты возникло чувство, будто она стоит на краю пропасти. Горячность и страстность, о существовании которых она даже не подозревала в себе, манили ее навстречу неизвестному — в опасный мир чувственного наслаждения. Но здравый смысл предостерегал от необдуманных шагов.
— Между нами большая разница. И в возрасте, и в опытности. Я себя чувствую похотливым сатиром, соблазняющим невинную нимфу.
— А ты хочешь меня соблазнить?
Он усмехнулся:
— Боюсь, что да.
И этого ей будет достаточно. Должно быть достаточно. Марта не хотела, чтобы он говорил о высоких чувствах. Потому что тогда ей придется рассказать ему про Силвию.
А после этого он уйдет, и у нее не останется уже ничего. Так что лучше удовольствоваться малым — тем, что он ей предлагает. Тогда у нее останутся хотя бы сладостные воспоминания.
— Абсолютно невинных людей не бывает. И хотя одиннадцать лет — это действительно большая разница, но я не чувствую себя намного моложе тебя.
Джек невесело рассмеялся:
— Зато я себя чувствую намного старше. Марта, мы с тобой будем друзьями?
— Мне бы очень хотелось. — Марта отвела взгляд. — Хотя вряд ли это продлиться долго.
— Достаточно долго, чтобы ты поняла: я не тот человек, который использует женщин для своего удовольствия, а потом за ненадобностью бросает. — В голосе Джека слышалась боль.
Марте вдруг стало безумно жалко ту женщину, бывшую невесту Джека, с которой он разорвал отношения. Интересно, они с ним спали? Наверняка. А любила она его? Да, с замиранием сердца подумала Марта. Конечно, любила. Разве можно его не любить?!
И теперь, когда Джек с ней расстался, ей, должно быть, очень больно. Так же больно, как было Силвии, когда Марта расстроила их отношения с ее отцом. Марта вновь ощутила невыносимую тяжесть вины.
— Хочешь кофе? — спросила она, прежде чем Джек успел сказать что-то еще.
— С удовольствием. Только сначала схожу к ручью.
— Я с тобой.
— Нет. Ты промокнешь.
— Джек, я не сахарная, — тихо проговорила Марта, стараясь не показывать своего раздражения.
Когда Джек ответил, его голос звучал так мягко и вкрадчиво… так сексуально, что у Марты по коже побежали мурашки:
— Марта, я очень стараюсь быть сдержанным, сильным и благородным. — Он усмехнулся, но эта ирония предназначалась не ей, а ему самому. — Если ты промокнешь, тебе придется идти переодеваться. А я не уверен, что устою перед таким искушением.
— А-а-а… — только и сумела выдавить Марта.
Она смотрела ему в глаза, не в силах отвести взгляд. Между ними возникло такое напряжение, что казалось, достаточно искры, чтобы весь мир вокруг вспыхнул неистовым пламенем.
Марта безотчетно облизала вдруг пересохшие губы. В глазах Джека вспыхнул огонь неуемного отчаянного желания.
— Хорошо, — дрожащим голосом проговорила она и добавила, помолчав: — Только я не люблю, когда мне приказывают.
Джек улыбнулся, словно в предвкушении: