Хочу замуж!
Шрифт:
Однако молодые люди не дрогнули:
— Мне, конечно, очень стыдно в этом признаваться, но ту картину, о которой вы, Елена Ивановна, сегодня уже упоминали, мы подарили вам намеренно. Она просто прикрывает отверстие в стене, которое разделяет ваш кабинет и школьную раздевалку, — простодушно пояснила милая девушка. — Благодаря этому слуховому окну, мы с ребятами достоверно узнали о том, о чём и прежде, в общем-то, догадывались.
— Елена Ивановна, вы — обманщица! Уже немало лет вы вводите в заблуждение и своих односельчан, и своё районное и областное начальство, ложными показателями по выращиванию якобы особого сорта картошки на пришкольном
В зале послышался взволнованный гул голосов. Картошка в Чудиках являлась самой обсуждаемой темой.
— А ведь все знают, что земля у нас для земледелия не слишком пригодная. Да, места вокруг очень красивые, но с тем, что испокон веков кормит крестьянина, у нас — проблемы. Это касается не только зерновых культур, но и овощей. И получается, у всех в селе картошка на огороде плохо растёт, а на пришкольном участке такую собирают, что за ней на поклон к Елене Ивановне Дурковой ещё загодя выстраивается длинная очередь.
— Все привыкли воспринимать эти успехи, как исключительно дело золотых рук дорогой Елены Ивановны, но это — неправда! Картошка, которую вместе с Ольгой Андреевной вы ежегодно возите, Елена Ивановна, на выставки — отнюдь не местная, а узбекская, и вы прекрасно об этом знаете! Каждую осень вам эту картошку привозит со своего второго урожая ваша родная сестра тётя Фрося, уже давно проживающая в Узбекистане. А вот картошку с пришкольного участка вы тайно отвозите в соседний район и там по низкой стоимости распродаёте. Я надеюсь, что сейчас, когда я всё это озвучила в присутствии всех наших односельчан вы, Елена Ивановна, испытаете заслуженное чувство стыда и, наконец, перестанете выдавать чужой труд за свой!
Взволнованно дыша, Маша замолчала. В зале установилась просто звенящая тишина. Иван Степанович встал со стула. Мы с Матрёной дружно вытянули шеи. А враз побагровевшая Дуркова рявкнула:
— Всё это — враки! Где, я спрашиваю, доказательства, если всё, о чём ты сейчас тута, Маша, болтала, на самом деле — правда? Молчишь? Ну-ну, молчи! А я-то знаю, почему ты сегодня решила вместе с Витей выступить. Потому что вы все мне завидуете чёрной завистью. Ведь и вы, и ваши родители наверняка тоже хотели бы получать премии, пользоваться повсюду почётом, уважением? А для этого, голубушка, нужно в поте лица: вот, как это делаю я, пахать, а не языком трепать, понятно?
Дуркова метала громы и молнии. Глядя на неё, я подумала, что школьники не зря ей дали прозвище «Бомба». Очень вспыльчивая, несдержанная по характеру и к тому же толстая, она в эти минуты, кажется, способна была прямо разорваться от злости. Увидев своего бывшего директора в таком неадекватном состоянии, Маша с Витей испуганно попятились. Почувствовав их страх, Дуркова стала на них наступать.
Тогда я решительно вскочила со своего места и бросилась на сцену. Люди, стоявшие в проходе, немедленно расступились, музыканты поспешили подать мне руку. Все догадывались, что я хочу сказать о чём-то важном.
А я поднялась на сцену и, глядя на зарвавшуюся директрису сверху вниз, благо мой рост мне это легко позволял, спокойным твёрдым тоном сказала, что всё, о чём сейчас сообщили ребята — абсолютная правда, и это можно запросто доказать, продемонстрировав всем желающим то самое отверстие в стене, сделанное в бывшей раздевалке, которая на данный момент является местом моего проживания, а ещё — выкопав картошку на пришкольном
Услышав мою эмоциональную искреннюю речь, небольшой зал сельского клуба взорвался аплодисментами. Дуркову, всё ещё в ступоре стоявшую на сцене, стали забрасывать первыми, попавшимися под руку овощами, благо ими сегодня были щедро украшены все стены. Теперь пришёл черёд отступать Елене Ивановне. Под улюлюканье, свист, смех директриса покатилась со сцены, чудом не упала и стремглав выбежала из зала.
* * *
А через день я покинула Чудики. Было немного грустно, ведь за те десять дней, что мне довелось здесь пожить, я успела привыкнуть к этим краям, к людям — добрым, честным, простодушным труженикам, которые умеют находить для себя радость даже в самых обыденных вещах.
Однако моя добрая подруга Матрёна уговорила меня вернуться в Петербург. По слухам, Елена Ивановна Дуркова уже успела подать заявление об уходе и навострила лыжи в далёкий Краснодарский край, где у неё были какие-то друзья. Зато её напарница, завуч Ольга Андреевна, в Чудиках осталась, и даже из школы не стала увольняться.
По мнению Матрёны, после всего случившегося нам с Ольгой Андреевной будет сложно ужиться под одной крышей. Эта старая акула может меня, начинающую учительницу, запросто подставить. К тому же, и у Елены Ивановны, и у Ольги Андреевны в Чудиках проживало немало родственников, которые могут мне мстить за своих благодетельниц, ведь администрация школы в сельской местности обладает немалой властью. А теперь из-за меня всё их прежнее благополучие в одночасье пошло прахом.
И вот, по иронии судьбы, в понедельник, или в тот самый день, когда я, наконец, должна была приступить к своим непосредственным обязанностям в школе, я опять погрузилась в мини-танк Ерофея Алексеевича, который доставил меня на станцию Малые Вишеры. Попрощавшись со словоохотливым стариком, я села на электричку и через каких-нибудь неполных три часа прибыла на Московский вокзал Санкт-Петербурга.
Увидев бюст Петра I, установленный в здании вокзала, я чуть не расплакалась от счастья. И теперь не имеет никакого значения, что я должна была (если верить моим словам) выйти замуж и уехать в деревню. Езжайте, мои институтские подруги, сами, куда хотите! А с меня довольно путешествий. И, вообще, я дома!
29
Поднимаясь на лифте на свой 12-ый этаж, я пела песню Аллы Пугачёвой, которую, со слов моей бабушки, в советское время очень любили в нашем красивом, культурном и своеобразном городе:
Я вернулась в мой город, знакомый до слёз,
До прожилок, до детских припухших желёз.
Я вернулась сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских ночных фонарей.
Правда, с тех пор Ленинград стал именоваться Санкт-Петербургом. Лично я против его старого названия тоже ничего не имею, но в названии Санкт-Петербург, откровенно говоря, меня привлекает не столько сам факт восстановления исторической справедливости, сколько тот, немаловажный в моих глазах момент, что мы — жители города на Неве, называемся петербуржцами и петербурженками. А петербурженка — это вам не москвичка. Само слово звучит, как музыка! Петербурженка — это круто!