Ход с дамы пик
Шрифт:
Не переставая обсуждать неожиданный поворот событий, мы съездили в морг, откуда я забрала несколько тюков с одеждой потерпевших. Пока я их сортировала, пытаясь отделить верхнюю одежду, предназначенную для экспертизы микроналожений, от всей прочей, пришел повидать меня Стеценко. Кораблев, хмыкнув, сообщил, что пойдет покурит, подхватил уже отсортированные пакеты с одеждой и направился к выходу из морга.
Оставшись со мной наедине, Саша подробно рассказал о ходе комплексной экспертизы по серии убийств, вручил мне рукописные выкладки, составленные комиссией экспертов, со своими комментариями и спросил,
— Ну что, визит не оправдал надежд? — ехидно поинтересовался Кораблев, когда я села в машину.
— Почему не оправдал? — вяло ответила я. — Вот, одежду забрала, предварительную экспертизу получила.
— Да я не о том, — отмахнулся Леня. — Доктор-то к сердцу прижал? Или к черту послал?
— Ни то, ни другое, — нехотя ответила я.
— Понятно. А все потому, что вы неправильно себя ведете, — наставительно сказал Леня. — Меньше выпендриваться надо. Живет мужик с вами, значит, надо его грамотно окучивать, в загс сводить, в паспорт штамп поставить, а потом уже выпендриваться, если уж очень хочется.
— Скажи мне, Леня, а как у тебя с личной жизнью? — вкрадчиво спросила я.
— А что? — насторожился Кораблев.
— А то. Насколько я знаю, у тебя тоже все не идеально, несмотря на то, что ты такой крутой специалист в вопросах любви и дружбы.
— Да уж куда там, — горестно вздохнул Леня. — От вас, от баб, одни убытки. Представляете, жил я с одной феей…
— Подожди, откуда фея-то взялась? — перебила я его.
— Да вот, познакомился при исполнении служебных обязанностей. Снял я квартиру для нее…
— Для нее?
— Ну, для нас. Жили мы там, поживали, а потом она взяла и меня бросила.
— А лет-то ей сколько, Леня?
— Да молодая, в том-то и дело, жизни еще не нюхала, не поняла, что ей за меня держаться надо. В общем, ушла она от меня. А вещи свои не забрала.
— Ну и что?
— А то. Хозяйка говорит — вывези вещи. А куда я вещи своей бабы дену? Не в окно же их выкидывать. Полгода Христом Богом прошу — вывези вещи, а она — да-да-да, и ни в какую. А я, как дурак, все это время квартиру оплачиваю.
— А зачем ты оплачиваешь?
— Как зачем? Она же вещи не вывозит, а хозяйка с чужими вещами квартиру сдать не может.
— Да, Леня, ты благородный человек. Другой бы выкинул эти вещи, и вся недолга.
— Нет, я так не могу. Собственность — это святое.
— Да? А может, ты и рад, что твоя фея вещи не забирает? Ждешь, что она вернется?
— Ой, только не надо на мне проверять свои дедуктивные способности! Ничего я не жду!
— Ну, тогда плати.
Вот так, с шутками и прибаутками мы добрались до бюро судебной экспертизы, куда сдали верхнюю одежду потерпевших, при этом эксперты, получавшие материал для исследований, не скупились на беспристрастную оценку нашей деятельности, особенно, когда я заикнулась о сроках. Пожилая экспертриса
— Я надеюсь, вы понимаете, что мы пошли на это только в порядке исключения, и вы никому эту таблицу не будете показывать. Это вообще против правил.
— Конечно, я все понимаю, Раиса Витальевна, — заверила я ее. — Я дождусь официального заключения, а эти сведения буду использовать только для текущей работы.
— Помните, вы мне обещали, — еще раз предупредила экспертриса. — И еще: зайдите к физикам, там Виктор Евгеньевич вам что-то интересное приготовил.
— Да? А что именно?
— Зайдите к нему, он все вам покажет. — И она выпроводила меня.
Виктор Евгеньевич действительно сообщил мне несколько неожиданные вещи.
— Мария Сергеевна, вы же понимаете, что пока это предварительные данные, — привычно начал он, и я заверила его в полном соблюдении режима секретности, — но я полагал, что они вас заинтересуют. Раиса Витальевна нашла на одежде ваших потерпевших некоторые частицы, которые определила органолептически как частицы не текстильного, а растительного происхождения. И передала их мне.
Он замолчал, сделав мхатовскую паузу. Я терпеливо ждала продолжения.
— Так вот, я провел газохроматографический анализ, и это действительно оказались частицы растительного происхождения, причем происхождения одинакового как на одежде Ивановой, так и на одежде Антоничевой.
— А что за растительные частицы? — я пока еще не осознавала важности момента.
— Каннабиноиды. Наркотик.
— Та-ак, — протянула я. — Что бы это значило? — Представить себе маменькину дочку Риту Антоничеву и почтенную мать семейства Людмилу Иванову в роли наркоманок мне пока не удавалось. Неужели?..
— Не торопитесь с выводами, — осадил меня эксперт. — Эти частицы на одежде обеих потерпевших располагались на задней поверхности. Спереди ничего такого нет.
— Значит, контактное взаимодействие?
— Конечно. Я звонил в морг, вскрывавшим экспертам, и они мне сказали, что убийца захватывал жертву сзади; соответственно, тесно прижимался к вей передней поверхностью своего тела. И перенес на их одежду частички наркотика со своей одежды. Так что ищите наркомана. И похоже, что обеих убил один и тот же.
Что ж, это совпадало с моими версиями. И даже объясняло неоправданную жестокость убийцы. Только не слишком ли: маньяк, да еще и наркоман?
— Виктор Евгеньевич, — я умоляюще сложила руки, — я сегодня привезла одежду остальных потерпевших, посмотрите и ее тоже на эти самые каннабиноиды?
— Если Раиса Витальевна подключит меня, тогда конечно.
— Ой! — Я вспомнила, что с места убийства Риты Антоничевой мы изъяли наркоманские шприцы. Правда, их я отдала в наше РУВД, в экспертно-криминалистический отдел, ни на что особенное не надеясь, но в свете того, что сообщил мне Виктор Евгеньевич, мы имеем шанс получить даже группу крови преступника — если шприцы с «контролем», то есть с кровью, которая попадает в полость шприца, когда наркоман, вколов дозу, проверяет, попал ли он в вену, слегка оттягивая назад поршень шприца.