Ходок-8. Испытание
Шрифт:
— Плевать, я не сдамся так просто! — в слух прохрипел странник и устало оперся об очередной обломок то ли скалы, то ли какого-то строения.
Из-за умопомрачительной нагрузки, разум грозил покинуть попавшего в переплёт человека. Именно поэтому, Слай говорил вслух сам с собой, ведь вселенцы не отвечали. Хаши, Ассоль, Припегал, Джед и даже схоронившийся в обелиске, самый ушлый из них, древний иин, Илай Темплус, помалкивали. Магемы также не работали. Да и тирана призвать было нельзя, и ставшая второй кожей золотистая броня тоже не отзывалась на призыв.
Дышалось
Рельеф также удручал. Поверхность напоминала сшитый из разных лоскутов ковёр. Полянки с пожухлой травой перемежались участками с песком, а последние сменялись скалистыми плато. Кое-где даже хлюпало болото и пузырилась лава. В общем, данная местность напоминала Лоскутный Мир. Однако Лоск никогда не имел подобного разнообразия и сохранил гораздо большую целостность. Здешнее место больше всего походило на громадную мусорку. Словно кто-то очень могущественный забросил сюда различный, никому не нужный хлам.
Внезапно, в дополнение к и так удушающей атмосфере, подул полный недоброй силы ветер. Поднятые им песчинки больно вгрызлись в кожу. В мозгу ещё больше помутилось. Сознание едва не помахало ручкой.
Интуиция подсказала, что если вырубиться, то в себя уже не прийти. Потому для того, чтобы не соскользнуть во тьму беспамятства, парень сделал первое, что пришло на ум. Он насытил кулаки боживой, развернулся и, что есть духу, треснул по каменюке за плечами.
— Похоже, переборщил, — скривился Ходок, поглазев на разбитые в кровь костяшки.
Однако своей главной цели он достиг- помутнение спало. Вскоре и злосчастный бриз прекратится. Юноша уже хотел вновь побрести в неизвестность, как вдруг приметил одну любопытную деталь.
От удара небольшой участок скальной породы дал глубокую трещину. В ней просматривалась чья-то рука с перстнями на тонких, ухоженных пальцах. Нелогичное зрелище настолько выбивалось из общей угрюмой картины, что странник замотал головой, в надежде прогнать наваждение. Он не поверил собственным глазам и посчитал, что начались бред и галлюцинации. Однако, как Слай не вертел макитрой — конечность исчезать и не думала. Хмыкнув, юноша присмотрелся к ранее безразличному утесу.
Обломок имел правильные очертания и изрядно смахивал на плиту искусственного происхождения. К тому же, в некоторых местах, его покрывали странные знаки: то ли руны, то ли буквы неизвестного алфавита.
— Что за чертовщина! — пробормотал Слай, но уходить передумал.
Ему явно требовался источник информации, а заключённая в камне конечность была вполне себе целой и невредимой на вид. Потому юноша «закатал рукава» и принялся дубасить таинственную скрижаль голыми руками. К сожалению, дар богини Даны также не отзывался, поэтому об излюбленной дубине пришлось позабыть.
Тем не менее, акт вандализма пошёл на пользу, окончательно прочистил
Из недр своеобразного саркофага выпал напомаженный франт. Высокий юнец имел очень светлую, даже бледную, кожу и длинные, ярко- оранжевые волосы, собранные в хвост. Носил он черные приталенные брюки и в тон им рубашку, которая контрастировала с белой жилеткой, прикрытой однотонным сюртуком. Костюм щедро украшали золотая вышивка и ажурная пелерина на плечах. Обут модник был в высокие чёрные ботинки на каблуке.
— Что за придурок? — с лёгким презрением брякнул Слай.
Сонный хлыщ проигнорировал нападку. Он и не собирался просыпаться. Хотя явно был жив: щуплая грудь мерно вздымалась. И все же, больше крикливой внешности, странника заинтересовал другой факт. Очень походило на то, что ряженный не испытывал никаких проблем с местной иссушающей средой.
— Ну ка, Гюльчатай, открой личико[5]! — изрёк Ходок пришедшую на ум фразу, явно доставшуюся в наследство от Припегала, и со всего маху отвесил франту увесистую оплеуху.
По привычке, Слай щедро напитал ладонь боживой. Смесь энергии божественного источника и первоначала жизни помогла. Модник охнул и раскрыл глазёнки. В них плескалось пламя, что совсем не увязывалось со столь кисейной внешностью.
— Ах, наконец-то, мои поклонники отыскали меня! — сходу понёс ахинею «павлин», — Твои усилия будут вознаграждены, герой. Хочешь, я дам тебе автограф?
В изумлении Слай вытаращился на безумца. Он не сомневался, что новый знакомый чокнутый. Вместо автографа, юноша очень захотел самолично выписать напыщенному идиоту леща.
— Не стоит так робеть, — как ни в чем не бывало, понёс дальнейшую чушь дурноватый модник, — Ах, постой. Вижу тебе тяжело дышать. Ты совсем неумеха, и как только осмелился отправиться на розыски. Даже не умеешь трансформировать мору[6] из внутренней силы. Ничего, помогу тебе в знак благодарности и в награду за освобождение.
Слова юнца не разошлись с делом. Он изящно перетек в положение стоя, вытянул изысканный пальчик и ткнул этим «произведением искусства» в сторону Ходока. Из перста вылетел длинный язык пламени, который быстро преобразовался в золотистую сферу и прилип к мускулистой груди странника.
Слай не сопротивлялся. Ему стало любопытно, и уже через мгновение он оторопел. Ведь впитавшись, сфера свела на нет давление негостеприимной местности. Тело окутала отсвечивавшая оранжевым сеть. Именно эта снасть и отсекла враждебное влияние. Правда, своеобразная защита постепенно истончалась. Придурка явно следовало расспросить на данную тему и побыстрее научиться «трансформировать мору».
— А ты настоящий дикарь! — оценив телосложение визави, хохотнул полудурок, затем принял величественную позу и провозгласил, — Теперь ты познал величие Дилюка, бога косплея[7]!