Ходок IV

Тув Александр Львович

– И много их тут? – нарушил через некоторое время тишину Денис.

– Кого? Козлов или пиратов?

– И тех и других.

– Навалом… – оба вида в ассортименте, – улыбнулся верховный главнокомандующий.

– А какой у них флаг – тоже череп и кости?

– У местных пиратов своего флага нет, ходят под разными, меняют когда надо.

– Так это что, пираты были? Странные какие-то.

– А ты их много видел, пиратов-то? – ухмыльнулся любимый руководитель. – Хотя, на сей раз ты прав – это не пираты… и это самое странное.

– Чего странного-то? – удивился Денис. – На нас везде охотятся… вспомни: Тетрарх, Маргеланд…

вот и на Сете начали… – так что – ничего странного… Странно было бы если бы с оркестром встретили… или вообще не встречали… – Денис запнулся. – Хотя… я наверно ошибся – на Тетрархе и Маргеланде за нами охотиться начали не сразу… а здесь – как будто ждали! Тебе не показалось?

– Не показалось… – задумчиво протянул Шэф, а в ответ на недоуменный взгляд Дениса пояснил: – Я просто в этом уверен… там на внешнем рейде стоят две посудины: одна – бригантина контрабандистов, а вторая – большая и явно не местная – такие здесь не ходят… Короче Склифасофский, чтобы получить обстоятельные ответы на наши вдумчивые вопросы, надо найти мой рюкзак как можно скорее… иначе будет поздно… – несколько туманно пояснил Шэф.

– А через сколько будет поздно? – решил уточнить Денис.

– Ну-у… часа через три, точно будет… – установил временные границы мудрый руководитель, и они с Денисом рьяно взялись за поиски.

– Шэф! – спохватился Денис, – а если эти… с корабля, десант высадят, пока мы тут копаемся… внезапно…

– Внезапно, не высадятся – за ними «тельник» следит.

– Ты что его там оставил? – Денис кивнул в сторону скалы на которую забирался любимый руководитель.

– Зачем? – удивился верховный главнокомандующий и ткнул себя в грудь, – здесь он, на своем законом месте.

– Понятно…

– Раз «понятно» – ищем там… – мудрый руководитель кивнул на один из мусорных завалов у скальной стены.

– Почему там?

– Мне кажется он там.

Денис хотел посоветовать любимому руководитель креститься, если кажется, но не стал – субординация однако! И, кстати, правильно сделал – искомая вещь была найдена минут через десять под указанным главкомом нагромождением из камней, пыли, хвороста и тел погибших солдат.

– Отлично! – обрадовался командор, – сейчас и сыграем в «Что? Где? Когда?»

– В смысле? – не догнал Денис.

– В прямом – будем задавать глупые вопросы и получать умные ответы… Кстати, пока я тут рисую, притащи голову колдуна.

С этими словами верховный главнокомандующий принялся за работу: он тщательно разровнял, расчистил и вообще подготовил для «рисования» участок земли размером примерно в квадратный метр. Затем мудрый руководитель достал из своего счастливо обретенного рюкзака рулетку и магнитный компас. С помощью этих предметов, он сначала сориентировал будущее произведение изобразительного искусства по сторонам света, затем начертил на земле обломком стрелы пятиконечную звезду, ориентированную своим верхним углом, символизирующим воду, строго на север, и завершая предварительный этап работ – нулевой цикл, так сказать, заключил пентаграмму в круг. После этого он расстегнул шкиру и извлек на свет божий «тельник».

– Покажи схему «мертвого допроса», – попросил он, и после того как древний ИскИн, возраст которого лежал в диапазоне от шести тысяч до двухсот миллионов лет, высветил запрошенную информацию, верховный главнокомандующий часто сверяясь с экраном, стал наносить на рисунок какие-то символы и иероглифы, иногда

стирая уже начертанное и переделывая отдельные участки заново. В какой-то момент главком оглядел пентаграмму, еще раз сверился со своим «инструктором», и видимо остался доволен проделанной работой.

Завершив чертежные работы, любимый руководитель вытащил из своего рюкзака пять небольших черных пирамидок и пьезокристаллическую зажигалку. Пирамидки он расположил в углах пентаграммы, а в ее центре разместил голову убитого мага, принесенную Денисом. Белая, плохо выбритая, кожа с каким-то синеватым оттенком, спутавшиеся светлые волосы, вывалившийся багровый язык и черные пирамидки создавали неповторимый колористический антураж предстоящего действа. Денис с какой-то затаенной грустью отметил, что раньше от такого натюрморта непременно метнул бы харч, а уж от предложения принести отрубленную голову мог вообще упасть в обморок, а сейчас… спокоен как мамонт и бесстрастен как сфинкс.

 «В головореза понемногу превращаешься, – вполне ожидаемо занудел внутренний голос, – а ведь когда-то кровь видеть не мог – все внутри сжималось…»

«Дык – ёлы палы! – с наигранной разухабистостью отозвался Денис, – с волками жить…»

«Да все понятно… – или ты, или тебя… но все равно…» – голос только мысленно махнул рукой.

– Дэн… сейчас тут будет не очень аппетитное зрелище… тебе бы лучше отойти… – проявил совершенно неожиданную деликатность любимый руководитель.

 … с чего это вдруг такая забота…

… подозрительно это…

– Ничего, – я потерплю.

– Ну-у… как знаешь – я тебя предупредил.

Шэф последовательно поджег все пять пирамидок, начиная с северной, двигаясь по часовой стрелке. Они мгновенно занялись от довольно большой искры, выстреливаемой зажигалкой, и дружно зачадили, начав коптить безоблачное небо неопрятными, грязными клубами черного дыма. После этого верховный главнокомандующий сел на землю по-турецки, подложив под себя скрещенные ноги, положил руки на бедра, ладонями вверх, задрал голову к небу, закатил глаза так, что стали видны белки, и испустил громкий, протяжный и нескончаемый вой. Лицо его, как тогда, когда он открывал двери во Дворце Пчелы, стало белым и на нем вздулись черные жгуты жил.

К сожалению, в жизни Дениса уже был момент, когда он слышал подобный омерзительный звук – когда похожую ноту выпевал Кар-танг – старший жрец Храма Морских Богов, и положа руку на сердце, надо честно признать, что по уровню мерзостного воздействия на благодарную аудиторию, Шэфский вокал Кар-танговскому нисколько не уступал – если вообще не превосходил, и тому было несколько причин: во-первых – на Маргеланде Денис был без сознания и не слышал… вернее – не воспринимал адскую мелодию, а во-вторых – звук издаваемый мудрым руководителем был еще гаже, чем издаваемый старшим жрецом – он был какой-то липкий, что ли. Денису казалось, что невидимая рука проникла к нему во внутренности и пытается вывернуть его наизнанку. Возник безотчетный страх, все волосы на теле Дениса встали дыбом, кожа стала влажной и липкой – такой же, как вой Шэфа. Во всем теле возникла противная дрожь, а в животе отвратительная, неконтролируемая слабость – Денис почувствовал непреодолимое приближение медвежьей болезни, мышцы сфинктера удерживали содержимое кишечника из последних сил.